Горячее прошлое [сборник]

– Мне интересно, как себя вели эти люди на суде, – ответил Крячко. – Ведь они все очень разные. Соответственно, каждый из них должен был держаться по-своему. Хотя подожди, не говори. Я попробую угадать. Поляков, наверное, во всем каялся, всех выдавал, старался максимально выгородить себя. Колесов, думаю, тоже был достаточно откровенен. Про Лазарева ничего не могу сказать, не стану гадать. А вот Семенов и Стрелков, я уверен, ушли, что называется, в глухую несознанку. Ничего не говорили, на вопросы отвечать отказывались. Я прав?

– Не совсем, – ответил Кляйнер. – Про генерала вы все верно угадали. Он и правда всех выдавал, пытался себя выгородить. Про Стрелкова тоже. Он на суде вообще ничего не говорил, отказывался отвечать на самые простые вопросы. Колесов не был так уж откровенен. Он старался не признаваться ни в чем, пока у него была такая возможность. А вот Семенов, к моему удивлению, говорил много и охотно. Он рассказал и о себе – как пытал, убивал людей, – и обо всех остальных. Во многом приговор базировался на его показаниях.

– Что ж, хорошо, что есть такие бандиты, которые любят рассказывать о своих злодействах, – заметил Гуров. – Для нас, оперативников, это бывает очень полезно. Для судов тоже. Остается надеяться, что этого любителя злодейств будут хорошо стеречь на новом месте его жительства.