Горячее лето

Перед ужином, когда шло еще 6 июня, была отправлена Брусиловым директива Каледину, в которой были такие слова: "При обстановке, подробности коей вам виднее, предоставляю вам право применить тот способ действий, который вы признаете более соответственным, то есть или продолжать наступление и атаку противника, или перейти к обороне впредь до сосредоточения всех наших сил... Сего числа в Луцке, Киверцах и Клевани начинают высаживаться головные эшелоны 1-го армейского корпуса, который поступит в ваше распоряжение".

Тут же после ужина, когда пошел второй час 7-го числа, получился ответ Каледина, в котором была такая фраза: "От командированных в штаб восьмой армии офицеров третьей армии узнал об отходе к 3-й армии моих 46-го, 30-го и 5-го Сибирского корпусов. Мне об этом ничего не известно. Комбинировать действия армии могу только при полной ориентировке..."

Вслед за телеграммой Каледина подоспела и телеграмма генерала Леша о действиях его третьей армии. Конечно, это был только ответ на просьбу к нему о поддержке, но Брусилов был в таком настроении, что понял ее так, как ему хотелось понять. "Прошу ходатайства вашего о скорейшем подвозе 3-го Сибирского корпуса, назначенного в Пинский район, и по возможности добавления мне тяжелой артиллерии. Тогда, по овладении Пинским районом и обеспечении себя с севера, разовью действия на юг долиной реки Стохода. Леш".

Принять слово "ходатайства" за слово "приказания" тут было так же легко, как принять всю телеграмму, носящую характер сообщения, за донесение подчиненного своему непосредственному начальнику.

В том, что третья армия перешла уже в его подчинение, Брусилова убеждало и то, что доносил ему Каледин со слов офицеров третьей армии, командированных в штаб восьмой. А Клембовский, торопясь как-нибудь объяснить то, что не было известно и ему, так же, как и Брусилову, начал вчитываться в директиву ставки, полученную за три дня до того, ту самую директиву, которая так вывела из равновесия Брусилова, что не была им дочитана до конца.

Там было два пункта, показавшиеся даже и Клембовскому, не только самому Брусилову, проливающими свет на запутанность отношений с третьей армией. Во-первых: "Войска, сосредотачиваемые на Пинском направлении, обязуются не позже 6 июня начать подготовку атаки для овладения Пинским районом, содействуя этим удару на Ковель..." и, во-вторых: "Главнокомандующий Юго-западным фронтом руководит операцией по овладению Ковелем и направлением дальнейших действий из этого района до той минуты, пока обстановка позволит вступить в командование соответствующей армией начальникам Западного фронта..."

- Послушайте, Владислав Наполеонович, как же это мы с вами упустили из виду то, что даже и Эверт, при всем своем нежелании нам помочь, принужден был понять как следует, а? - с упреком в усталом за день голосе обратился к своему начальнику штаба Брусилов. - Ведь раз я должен им, этим Эвертам, уступить "командование соответствующей армией", то что же это значит? Это значит, конечно, что я должен сначала вступить в командование армией, "содействующей удару на Ковель", то есть третьей, не так ли?

- С одной стороны, быть может, тут и есть доля правды, но с другой... начал было обдумывать ответ Клембовский, но Брусилов нетерпеливо перебил:

- Что "с другой"? Ничего нет "с другой"! И все поняли это как надо, только мы не поняли, - как раз те, кому это нужнее всего!..

- Точного приказа об этом мы не получили, - вот что я хочу сказать, Алексей Алексеевич.

- Ах, боже мой! Захотели вы непременно точности, когда вся директива вообще писана на каком-то эзоповом языке! - раздраженно отмахнулся Брусилов.

И Клембовский, энергия которого приходила уже к концу, спросил вяло:

- Если даже я только теперь верно понял этот эзопов язык, то что же прикажете теперь предпринять?

- Что прикажу? Как "что прикажу"? Теперь мой правый фланг стал неизмеримо сильнее, и что мне может сделать теперь этот Линзинген со своим сбродом? - выкрикнул Брусилов. - Решительно ничего! А потому вот что я прикажу: пожалуйста, пишите сейчас же директиву всем моим армиям, начиная с третьей... Какой это будет исходящий номер?

- Это будет номер тысяча семьсот девяносто пять, - справился Клембовский.

- Ну вот, и пишите так...

Директива № 1795 была длинная и писалась довольно долго. Третьей армии в ней ставилось ближайшей задачей овладение Пинским районом и массивом Городок - Галузия; всем остальным своим армиям Брусилов приказывал прочно закрепиться на занимаемых позициях.

Он улегся спать с полным сознанием того, что теперь фронт его прочен, как никогда раньше не был, а ощущение силы фронта преобразовалось в ощущение небывалой силы в нем самом.

Но стоило только ему проснуться, чтобы упасть с этих прочных облаков снова на прежнюю зыбкую землю.

Эверт, чуть только ознакомился с директивой Брусилова, телеграфировал Алексееву: "Директивой 1795 главкоюз дает приказания подчиненной мне 3-й армии, считая таковую подчиненной себе... Прошу разъяснения".