Ощущение, которое испытываешь, когда полностью поглощен каким-то делом, идеей или человеком, знакомо каждому, кто хотя бы раз страстно танцевал. Неважно, чем или кем вы увлечены, – реакция организма будет практически одинаковой. Ваш мир сужается, и единственное, что кажется важным, – это предмет страсти, будь то человек или вид деятельности. Вы больше ни о чем не можете думать. Вы не в состоянии ни на шаг отойти от холста. И даже если ваше тело ужинает в столовой в кругу семьи, разум находится совсем в другом месте. Вы думаете о новом продукте, который компания выводит на рынок, или о том, как переписать второе предложение в пятом абзаце на тридцать четвертой странице книги, над которой вы сейчас работаете. Словом, туннельное видение (как его называют психологи) во всей красе! Полное и абсолютное погружение! Поздравляем, вы – в плену страсти!
Всепоглощающее чувство привязанности к чему-либо или кому-либо формируется в мозге, где подпитывается мощным нейрохимическим веществом под названием дофамин. Этот нейромедиатор пробуждает и возбуждает нас, всецело сосредотачивая наше внимание на объекте желания. Под его воздействием мы чувствуем себя живыми и энергичными. Вырабатываясь в мозге и пробивая себе путь из примитивных зон в недавно развитые, дофамин запускает каскад нейронных реакций, которые подталкивают нас к достижению цели, попутно формируя ожидание скорого вознаграждения:
И все же, когда человек ослеплен страстью, награда, к которой он, по его мнению, стремится – как правило, чувство удовлетворения или эмоционального насыщения, – это не более чем иллюзия. Достигнув своей цели в понедельник, вы, возможно, почувствуете на мгновение удовлетворение, но, скорее всего, уже во вторник снова будете голодны как волк.
У этого неослабевающего стремления и ненасытности есть биологические корни. В отличие от других порождающих позитивные чувства нейромедиаторов, выброс которых происходит
Когда легендарной американской бегунье на сверхмарафонские дистанции Энн Трейсон было два года, родители привязывали к ее туфелькам колокольчики. «Я всегда повсюду бегала, и им нужно было как-то за мной уследить», – вспоминает она. Хотя во времена ее детства еще массово не диагностировали синдром гиперактивности и дефицита внимания (СДВГ), Трейсон, которой сейчас пятьдесят девять лет, считает, что была бы стопроцентным кандидатом на постановку такого диагноза. По мнению представителей пока еще молодого направления психологии, люди со склонностью к СДВГ могут быть менее восприимчивы к дофамину, а это означает, что им нужна б