Гори

О, он в точности знал, насколько это плохо, – с первого взгляда видно.

Отец молча ждал продолжения.

– Короче, началась драка.

– Кто первым начал?

– А как ты думаешь?

– Мне случалось видеть, как Хисао Инагава слетает с катушек. Не удивлюсь, если Джейсон так тоже умеет.

– А ты не думаешь, что они имеют на это полное право?

– Закону обычно нет дела до твоих прав, когда ты выглядишь как Джейсон Инагава.

– Или как я.

– Или как ты. Да. Прости.

Она провела носком по кухонному полу. Пыльный. Ее вина, ага. Хотя они с отцом на двоих делили работу по ферме, где требовалось, по-хорошему, человек пять, а то и больше. Может, нанять дракона мыть пол, когда он закончит там, на полях?

– Это же он тебя ударил, да? – Отец сжал кулак и принялся крутить запястьем. – Келби дал тебе по челюсти.

– Да. Рукояткой пистолета.

Круть. Еще круть.

– И дракон… с ним разобрался?

– Нет.

Брови отца полезли вверх. Решили говорить правду – чего уж теперь?

– Это Джейсон. Пистолет разрядился…

Почему-то ей вдруг стало неимоверно трудно продолжать.

– Джейсон застрелил помощника шерифа Келби?

– Он не собирался! – Дамбу, наконец, прорвало. – Келби хотел душу из него вытрясти. Даже убить… наверняка.

– Сара! – отец встал, подошел к ней и, взяв за подбородок, поднял лицо, чтобы можно было заглянуть в глаза. – Если Джейсон пытался защитить тебя от помощника шерифа Келби, я никогда не буду считать его проблемой. Ты меня поняла?

– Это был несчастный случай, – слабым голосом произнесла она. – Но полиция никогда в такое не поверит. Даже если речь идет о Келби.

Отец отпустил ее подбородок – но сначала легонько погладил пальцем синяк на челюсти.

– Нет, – сказал он. – Не поверит. Но, Сара… ты должна верить мне и сказать правду. Теперь – правду. Понимаешь?

– Да.

– Что вы сделали с телом?

Она медленно отвернулась от него, устремила взгляд в окно – на снег, на лес, где сейчас спал дракон.

– И он говорит, что кто-то придет по твою душу?

– Да. Завтра.

– И что он сумеет тебя защитить? Можно подумать, я дам кому-то опасному подойти к тебе хоть на милю!

– Так он говорит. Больше мне из него вытянуть не удалось. Только что это, типа, как имеет отношение к тому спутнику, который запускают русские. Кто-то использует его как повод, чтобы начать войну между людьми и драконами. Может, шпион увидит что-то такое, что ему не положено. Я точно не знаю. И дракон, кажется, тоже.

Они стояли на заднем крыльце, закутавшись от холода в одеяла.

Она рассказала ему все. Все вообще. Он ей – про письма, про деньги, про предсказанное и как оно все до сих пор в точности сбывалось.

– И кому же мы теперь верим? – спросила Сара.

– Письма говорили правду. Пока.

– Дракон тоже. И еще он мне жизнь спас.

– Может, таков был план с самого начала.

Она резко повернулась к нему.

– Даже если письма говорили правду, он все равно меня спас. Ты не можешь взять и убить его. Это будет… бесчестно.

Он стоял совсем близко, так что она буквально ощущала: напряжение никуда не делось.

– Люди, которые пишут такие письма, бывают не слишком рады, когда не получают, что хотят.

Она посмотрела в ту сторону, где предположительно почивал дракон.

– Думаешь, он обрадуется?

– Из огня да в полымя, – сказал отец. – Между драконом и… неизвестно чем.

– Что нам теперь делать? – пробормотала она, зная, что ответов ни у одного из них все равно нет. – Может, просто убраться отсюда подальше, и пусть Казимир сам со всем разбирается?

– Казимир? Это так его зовут?

Она кивнула.

– Значит, так. Во-первых, с собственной фермы я точно сбегать не буду. Во-вторых, если они захотят нас найти, то все равно найдут. Я лучше останусь здесь. – Он обнял ее за плечи. – И, кто знает, может, твой дракон, в конце концов, окажется героем.

– Он не мой дракон, – пробурчала Сара. – Думаю, он ничей дракон, свой собственный.

Папа выпустил воздух носом в этой своей характерной манере.

– В том-то, дочь моя, возможно, наша главная проблема.

12

Нельсон молчал.

Стояла глубокая ночь. Они покинули Монтану и пересекли «ручку» от сковородки Айдахо, зажатую между ней и Вашингтоном. Малкольм лошадей не торопил – даже когда они остановились заправить себя и машину. Даже когда Нельсону пришлось помогать ему выталкивать грузовик из снежного заноса, потом, уже в Вашингтоне.

В глаза Малкольму Нельсон не смотрел, на вопросы не отвечал. Просто делал, что Малкольм просил (не приказывал, нет, только просил), – не колеблясь, ни слова не говоря.

Словно Нельсон уже умер.

– Мне жаль, – говорил Малкольм, снова и снова. – Мне ужасно жаль, что так получилось.

Ему правда было жаль.

Он все равно верил в свою миссию – еще бы, когда сама Митера Тея вдруг объявилась в мотельном номере, одетая как никогда раньше. Она отдала приказ, сказала, что делать дальше.

Ответила на его молитвы.

Опять.

Он был Верящий. Он в нее верил.

Но…

– Мне так жаль.

Они приближались к южному перевалу через Каскадные горы. Десятичасовой перегон, а по этой погоде – и все двадцать займет. Дальше – Такома, а потом и тот самый мелкий городок, Фром, где…

Где ему предстоит сделать свою работу.