Горец. Кровь и почва (СИ)

  - Да... - вымучено улыбнулся император. - Гвардия ночью не воюет. По уставу не положено. - И внезапно перешел на шепот, воровато оглядываясь, - Савва, мне эти гадские врачи выпить не дают. Ты мне достань немного коньяку. Неужели в подвалах дворца ни одной целой бутылки не осталось?

  Императорский лесничий встретил меня в холле своего дома, руководя гренадерами, которые таскали охапки заранее наколотых сухих березовых дров. Старые поставки, наверное. Окрест охотничьего дворца я берез не видел.

  - Ваша милость, - поклонился мне придворный, - я взял на себя смелость озаботиться теплом для царственных пациентов в этом госпитале, в который превратили мой дом.

  Таки да - действительно госпиталь. На первом этаже комнаты врачей, малая операционная, аптека, кухня. Сестры милосердия и сиделки приходящие из семей дворцовых служителей, которые тут служат поколениями. И хотя они не считаются придворными чинами императора, но все давно потомственные дворяне, несмотря на физический труд, которым они занимаются. На втором этаже комнаты привилегированных пациентов - императора и рецкого герцога. Охрана и посыльные скороходы из огемских гвардейцев. Чуланчик без окна, который я себе определил как спальное место и уже засунул под топчан на всякий случай ручной пулемет тоже на втором этаже. Дверь в чулан в пределах видимости охраны императора и герцога.

  Никакого недовольства моей наглой экспроприацией его жилья под нужды монарха императорский лесничий не выказывал. Наоборот казался гордым этим обстоятельством.

  - Вы сами-то как устроились? - проявил я вежливость, хотя откровенно мне это было по барабану.

  - В оружейном флигеле, где хранится охотничье оружие для гостей императорской охоты. На тот случай, если те приезжали без своего. Моей семье там удобно. А что тесно, то это же не навсегда, - улыбнулся он.

  Лет ему было за шесть десятков. Седой совсем. Лицо морщинистое. Но двигался легко и упруго.

  - На кого тут обычно охотились? - спросил я, чтобы что-то сказать. Мои мысли были заняты совсем другим.

  - На благородного оленя, косуль, лосей и зайцев, ваша милость. По осени на фазанов. Зимой на лису и волка, хотя он и стал редкостью в последние годы здесь. Для охоты на кабана есть другой заказник у реки. Это отсюда на юг. Только вот разогнали сейчас взрывами да солдатами всю живность. Да и побили много. Дорвались гвардейцы до запретного - на кострах сейчас косуль жарят. Придется мне года два зверей заново приваживать до былого поголовья.

  И опять никакого недовольства в голосе. Только понимание ситуации. И еще горечь.

  - Почти ручные были косули...

  - Сколько у вас егерей в охотничьем хозяйстве? - поменял я тему. Не до косуль сейчас, когда император в опасности.

  - Два десятка, ваша милость, - ответил он, долго не раздумывая.

  - Вооружены?

  - А как же, ваша милость. Они же императорские ловчие егеря. И стреляют все очень метко.

  - Вы мне их одолжите на несколько дней? Как проводников. Они же вокруг все тропки знают.

  - Как прикажете, ваша милость, - поклонился он.

  - Лыжи есть?

  - А как же, ваша милость. На любой вкус. И беговые и охотничьи. Десятка три найдется. А если еще по домам собрать...

  - Хорошо. Я доволен вами. Присылайте егерей ко мне сюда. В холл. Я поставлю им задачу на службе императора. Присягу они приняли?

  - Сразу после гвардейцев, ваша милость, одновременно со всеми служителями. Мы все верные слуги императора.

  Императорский лесничий еще раз поклонился мне и вышел на двор.

  Ну и где черти носят Моласа, пока мы тут сидим слепые и глухие.

  'Мятеж не может кончиться удачей. В противном случае его зовут иначе'##1. У мятежников с каждым часом утекает возможность удержать власть. Это в теории из совсем даже не этого мира. Но пока в стране никто не знает, что император жив Тортфорт может резвиться как хочет. У нас тоже с каждым часом положение не улучшается. Завтра нас придут убивать. Однозначно. Живой император инсургентам не нужен. А мы все определены на заклание за компанию с ним. Вплоть до того что раскатают весь этот пряничный городок полевой артиллерией. Надо, кстати, осмотреть подвал в доме на предмет бомбоубежища.

  ##1 Эпиграмма Джона Харрингтона (1561-1612). Перевод С.Я. Маршака.

  Где этот Аршфорт, черт возьми? И где наши верные войска? Так ведь и на измену сесть недолго. Нервы все и так на вздёрге. Я тут кто такой, чтобы решать судьбы империи? У меня даже придворного звания никакого при императоре нет, чтобы меня тут слушались.

  Мне бы своего герцога домой отправить. В безопасность. В покой.

  В холл спустился пожилой огемский писарь, который постоянно дежурил на втором этаже около палаты императора.

  - Ваша милость, император приказал это передать вам, - и протянул мне кожаный тубус. - Сейчас он спит, - поспешил меня писарь предупредить, так как я уже дернулся к лестнице.

  Внутри тубуса находилось несколько бумаг.