Горец. Кровь и почва (СИ)

  К себе в штаб граф умудрился сразу завербовать дюжину толковых офицеров из не замаранных в мятеже гвардейских интендантов. Складское хозяйство планируется большое и разветвленное. Они у меня и на авиазавод еще попашут.

  Даже форму новую пошить всем успели, пока мы с герцогом в столице время в ступе толкли.

  Весна тут в Химери уже в свои права вступает, капель с крыш, а у нас в Реции, наверное, уже жарко. Цветет все и пахнет. Как там, в Калуге идет без меня программа озеленения? Заявил я что ''тут будет город-сад''. Надо соответствовать. Тем более я там уже не просто наместник, а целый бургграф.

  Дорога прошла больше в светском трепе, нежели в делах. Бумаги всевозможные мы в ''столичном сидении'' приготовили.

  А дома, едва на перрон вступил, меня как обухом по затылку огорошили: у нас первая в мире авиакатастрофа с человеческими жертвами. Погиб лётчик из первых ''мичманцов'' и инженер - конструктор первого гидроплана. Обоих похоронили с почетом в Калуге не на степном кладбище, а на главной аллее у стоящегося музея.

  Причину катастрофы уже выяснили - при крене свыше семидесяти пяти градусов факел срывается с форсунок и паровой мотор глохнет. А планер не обеспечил того, что следует из его названия - нормального планирования. Вывод - без двигателя внутреннего сгорания высший пилотаж нам пока невозможен. Никаких мертвых петель и иммельманов, максимум боевой разворот. Увы...

  Ремидий, как про это узнал, стал серым.

  - И много ты, Савва, собираешься мне народу угробить своими аэропланами?

  - Надеюсь, отец, что жертв среди наших летчиков будет меньше, чем в моём мире. Все же я не на пустом месте аппараты ваяю, а стою на плечах гигантов моего мира и тупиковые решения, ведущие к авариям, заранее знаю хотя бы в первом приближении общей эрудиции. Большинство их. Но совсем без жертв не обойдется. Авиатор это не просто воздушный извозчик, это профессия героическая даже в мирное время.

  - Значит, пусть эта аллея так и называется - ''Аллея героев неба'', - сказал герцог, когда дюжие его драбанты укладывали на могиле венок от его имени. - И памятник им здесь поставь. Красивый.

  Вот ведь пиарщик стихийный... Уважаю.

  Время в пути до столицы герцогства пришлось посвятить железной дороге.

  Кроме ожидаемой встречи с Вахрумкой (с которым я хотел приватно обсудить их весьма странные отношения с Бисером), в салон-вагон заявился, назначенный ко мне в Калугу начальником местного ВОСО,## старый знакомый со смешной фамилией Мойса, мелкий живчик с лисьей мордочкой с узловой станции Восточного фронта. Однако, уже подполковник. И пришлось плотно общаться с ним по вопросам железнодорожного хозяйства, строительства новой дороги в горы и подготовки вагонного и паровозного парка по обеспечению обмена пленными. Тот еще геморрой предстоит, но Мойса брал весь его на себя. Полковником хочет быть. Похвальное желание при соответствующем трудолюбии.

  ## В О С О - служба военных сообщений (бюрократическое сокращение).

  Чую, грозит нам с герцогом вторая часть заседательного процесса, только уже на местном уровне. Даже авиаторам и авиастроителям я назначил я совещания во Втуце. Потом. Калуга меня месяц точно не увидит. Пусть сами катаются по рельсам в столицу. Шестьдесят километров не так уж и далеко, а я хотя бы ночи буду проводить с семьей. Соскучился.

  Ремидий всем дал три дня отдыха. После чего должны были предстать пред его очами во дворце.

  Вахрумку я забрал гостевать к себе, а то знаю я его - забьется в саму дешевую гостиницу в городе - стыдись потом за него.

  Инженер-полковника Вахрумке все же присвоили. Ремидий об этом ему рескрипт от императора сам ему привез.

  А вот с Имперским крестом инженера в очередной раз император прокатил. Ну, что ты тут будешь делать? Это их игры... Не мои.

  Дома мои женщины незаслуженно окружили меня заботой и лаской. Всё же я изменщик коварный для них оказался. В ответ я завалил их столичными подарками как то, обычно, и делают мужья при изменах. Женщины в аналогичной ситуации стараются рогатых мужей лучше кормить. Вкуснее и разнообразнее.

  Юного Тортфорта приняли в доме хорошо - он же ни в чем не виноват. Хотя мне пришлось пережить немало неловких минут, пока я объяснял своим женщинам, как и почему у меня вдруг образовался сын на стороне. И почему я не буду объявлять его Кобчиком, а оставляю Тортфортом. Но расти и воспитываться он будет вместе с Митей как братья.

  По дому бегало и орало с восторгом уже трое пацанят - двух годов, трех годов и пяти лет. Счастье, однако, отцовское.

  Да и Зверз не отстает. У него жена на сносях - ходит уточкой, живот в лапочках держит.

  Совещательный месяц прошел, как и ожидалось, напряженно, но радостно - дома всё же. Дома и стены помогают.

  Под новый мартен в Калуге уже размечают фундамент. На полста тонн разовой плавки будет гигант. Сто тонн стальных сплавов в сутки! А новый рельсопрокатный стан под него заказали еще в Химери.