Горелый магистр

Новая пьеса Булгакова — «Содомская мистерия» изобиловала отсылками к священным текстам, культурным событиям и мифам как, впрочем, и все пьесы Михаила Афанасьевича. В своё время у него были серьёзные трения с Советской властью, но всё в одночасье прекратил Сталин сказав, что если совесть позволяет великому Булгакову писать неправду, то значит, это тот позор который должна нести страна. И газетную травлю как отрезало. Булгаков тоже прекратил писать, заперся на своей даче в Переделкино, подаренной ему от Союза Театральных работников, и выехал только на лечение, организованное в клинике имени Сеченова. Потом неожиданно уехал в долгую поезду по стране, и вернулся лишь к началу Великой Отечественной. Имея освобождение от службы, пошёл на фронт, и от звонка до звонка провоевал в зенитном полку, став к окончанию войны его командиром.

Так что к аплодисментам вышел чуть постаревший, но вполне узнаваемый автор Мастера и Маргариты, гордо звеня боевыми орденами и медалями.

После спектакля, как часто бывало, компании стали разбредаться по московским ресторанам, и Александра с Ритой пригласили в числе прочих продолжить вечер в Арагви.

Ресторан был полон, но для Генерального секретаря ЦК открыли один из залов, который держали именно на такой случай. В зале из известных Александру людей присутствовали Георгий Александрович Товстоногов как режиссёр спектакля, актриса Ирина Скобцева, Алла Ларионова, и стайка молодых девчонок, игравших массовку. Нино Теймуразовна и Надежда Константиновна взялись за Риту так, что она совершенно успокоилась и легко поддерживала разговор, конечно больше слушая чем рассказывая.

А Лаврентий Павлович который и сам был прекрасным рассказчиком, тем не менее всё расспрашивал Александра, о его работе, о людях, и вообще обо всём. Ни оркестра, ни сцены в зале не было, но работники ресторана поставили звуковую установку, и включили плёнку с записями русских романсов, что в общем вполне соответствовало понятию фоновая музыка.

Александр сидел лицом ко входу, и поэтому сразу увидел людей, вошедших в зал, и начал вставать, когда они начали перестрелку с бериевской охраной. Ребята в охране были профессионалы, но им не хватило буквально пары мгновений, и нападавшие число которых уменьшилось на дух человек, перевели оружие на столик за которым сидел Александр, с генеральным Секретарём ЦК, и женщины, и открыли огонь.

К этому моменту Александр уже выбросил вперёд левую руку, ставя кинетический щит, отсекавший половину ресторана, где сидели люди, от нападавших, и вставая протянул руку Берии.

Тот мгновенно всё поняв, вытащил из кобуры ПМ вложил его в руку Александра, и в свою очередь протянул руку к Нино, куда она вложила свой Браунинг.

А Александр, прошёл через зал, подошёл к щиту в который палили нападавшие надеясь продавить его количеством попаданий, расслабил руку с пистолетом, прикрыл на секунду глаза, вскидывая оружие развеял конструкт.

Три выстрела прозвучали словно очередь, и террористы схватились за пробитые руки, но ещё три выстрела поставили точку в скоротечном бою. Скрючившись на полу, нападавшие пытаясь зажать раны. Оглянулся и поймав дикий взгляд Булгакова, одними губами прошептал: «Рукописи не горят».

- Отличная работа. — Берия подошедший со спины, носком ботинка отпихнул оружие в сторону от лежавших. И увидев ввалившихся в зал офицеров в штатском, скомандовал: — Этих к врачам, и под охрану. Хоть один сдохнет, сгною всех. Что с моими?

- Все трое насмерть, товарищ маршал. — Ответил офицер охраны. — И ещё двое на улице.

- Ясно. — Берия повернулся к Александру. — Пойдём, помянем парней.

- Это ваше, товарищ маршал. — Сашка протянул Макаров Лаврентию Павловичу.

- Нет, Александр Леонидович. Теперь это ваше.

Елена Сергеевна Булгакова сидела в своём рабочем кабинете, и услышав, как открылась дверь, обернулась чтобы улыбкой встретить мужа, но Михаил почему-то сразу прошёл в зал, и судя по скрипу открыл буфет.

Сердце женщины болезненно сжалось в ожидании беды, и она быстрым шагом прошла в зал.

- Миша? — Окликнула она мужа, стоявшего у тёмного ночного окна сквозь которое были видны лишь скелеты деревьев и пара фонарей.

- Я опять встретил его. — Гулко проговорил Булгаков, держа в одной руке открытую бутылку коньяка, а в другой так и не выпитую рюмку. — Я тебе рассказывал, как под Киевом, майор артиллерист в одиночку остановил танковый взвод. Бил из тяжёлой пушки, наводясь через ствол, потому что прицел был снят, загонял снаряд, закрывал замок, прислонял шомпол, и бил по нему лопаткой. И всё это с матерками, да прибаутками… Я признаюсь встал столбом, когда это увидел. К счастью, последний танк майор сжёг на моих глазах. Повернулся смотрит мне в глаза и говорит: — Танки горят, а рукописи нет!

- Что же случилось сегодня? — Женщина подошла к мужу, отняла бутылку и рюмку, поставила на стол, усадила его, и достав из буфета тарелку, мелко нарезала сыру.