Горелый магистр

Но шум с его отцом вышел довольно громким. Экспертиза связала пистолет, стрелявший в школьном дворе, с несколькими громкими преступлениями в прифронтовой полосе, когда был убит и ограблен инкассатор минфина, и когда убили офицера спецсвязи. Последнее было уже по части КГБ, и там рисовалась совсем не уголовщина, а прямое предательство Родины, а именно статья пятьдесят восемь часть бэ — измена родине совершённая военнослужащим.

Областное управление Внутренних Дел, штормило нещадно, но виновника всего этого переполоха ничего не беспокоило, кроме годовых контрольных. Неожиданно для себя Александр принял решение хоть немного поправить оценки в табеле, и занимался, практически не выходя из дома, и лишь поездки на фабрику, как-то скрашивали его график.

К его удивлению, Моисей Соломонович, ничего не стал выговаривать за инцидент со стрельбой, хотя, как секретарь горкома знал об этом всё.

Зато порадовали технологи, выдав наконец-то рабочий вариант выкройки техпроцесса, и первые образцы костюмов, которые Александру и девочкам из Опытного участка пришлось показывать на заседании городского комитета партии, устроив своеобразное дефиле.

Первый секретарь горкома — Пётр Гапонов, до того расчувствовался, что полез обниматься с девчонками, ну и Александру досталось. А когда гордый и сияющий словно новый серебряный червонец Моисей сказал, что всё это идея юного дарования Александра Мечникова, Сашка удостоился крепкого рукопожатия, и оценивающего взгляда зав сектором лёгкой промышленности Обкома Партии.

В общем успех был полнейший, а Александр наконец переоделся из надоевшей старой одежды, в новые брюки и пиджак стилизованный под полувоенный китель из тёмно-синего шёлка. На выход ему пошили костюм из белого шёлка, и прикупив в кооперативах рубашек, носков и платков, он был вполне доволен жизнью. А девчонки с фабрики готовили по его эскизам еще три комплекта одежды.

Для бабушки, Александр специально сделал несколько эскизов платьев на лето, которые можно было носить с пиджаком и без, сами пиджаки, и кучу женских мелочей, вручать которые было поручено Моисею Соломоновичу, как и объяснения откуда всё это взялось.

Несмотря на опасения Сашки, бабушка спокойно выслушала рассказ Моисея об успехах её внука и о премии, которую он вполне разумно потратил на самого близкого человека. А когда тот ушёл, просто заплакала, едва касаясь вещей узловатыми старческими руками.

Словно вихрь пронёсся внутри Александра, когда он увидел плачущей эту пожилую женщину, которая пришла его выручать в милицию прихватив пистолет. Это он ясно заметил, когда вошёл в кабинет начальника. А ещё он вдруг понял, что бабушка ему совсем не чужая, а действительно родной человек, вопреки любой логике.

На негнущихся ногах, он подошёл к бабушке Заре, и встав со спины молча обнял.

Бабушка что-то прошептала на арабском, погладила его руку, и неожиданно произнесла:

- Я хочу это примерить.

Когда она, одетая в новое платье, туфельки и светло-серый пиджак, вышла из своей комнаты, то Александр вдруг подумал, что бабушка совсем не старая. Пятьдесят четыре года — какая старость? Тем более, что существовали энергетики — лекари, способные омолодить организм. Стоило это недёшево, но было вполне возможно.

- Вот так и будешь ходить. — Утвердил Сашка.

- Неудобно. — Бабушка зябко повела плечами. — Словно девчонка молодая.

- Вот пусть они у тебя и учатся. Ты же учитель? — Тоном змея-искусителя произнёс Александр. — И кстати, давно мы что-то с тобой на юг не выбирались. Может возьмёшь путёвку?

- Посмотрим. — Женщина кивнула, и вернулась в свою комнату — переодеться.

За примерками и прочей суетой, едва не прозевала время, и села за проверку тетрадей, только в десять вечера, когда набегавшийся за день Александр уже спал, завернувшись в одеяло.

Зарема поправила под ним подушку, и вернувшись в зал, достала из серванта фотографию дочери и зятя, погибших год назад, и долго смотрел на молодые улыбающиеся лица, словно хотела что-то сказать.

В школу, Александр решил ходить в старой одежде, чтобы не становиться центром внимания. Да и школы той оставалась всего неделя. За предыдущие дни он здорово подтянул оценки, исправив все тройки в табеле на четвёрки, а кое-что даже на пятёрку, так как неожиданно для себя устроил с химичкой спор о возможностях отделения различных изтотопов одного вещества. Он знал, как минимум два таких способа, а именно центрифугу, и мембрану, и оба изобразил на доске с пояснениями, что и для чего. Собственно, и то и другое уже существовало и довольно давно, но оставшись в виде лабораторных химических приборов, не стало достоянием общественности.

- Но такая центрифуга должна работать на огромных оборотах! Не сдавалась преподаватель химии Лазарева Ирина Сергеевна.

- Это лишь техническая проблема. — Александр отложил мел, и вытер пальцы носовым платком. — Никаких законов физики или химии такое устройство не нарушает, а значит может быть построено.

- Что-ж. — Ирина Сергеевна похлопала в ладоши. — Спор ты выиграл, и годовая пятёрка твоя. И всё же позволь вопрос.