Горечь войны

Некоторые авторы-либералы были менее миролюбивы, чем иногда считается. Одним из самых известных образчиков довоенной либеральной мысли стал трактат Нормана Энджелла “Великое заблуждение. Этюд об отношении военной мощи наций к их экономическому и социальному прогрессу”[18] (книга опубликована под этим названием в 1910 году) ¹²². На первый взгляд, книга Энджелла представляет собой эталон пацифистского трактата. По его мнению, война экономически бессмысленна: порожденное гонкой вооружений налогово-бюджетное бремя чрезмерно тяжело, победителям непросто получить контрибуцию, “торговля не может быть уничтожена или захвачена военной силой”, а колонии не служат источником фискального дохода. “Что является гарантией доброго отношения одной страны к другой? – вопрошает Энджелл. – Сложная зависимость не только в экономическом, но и во всяком другом смысле. Нападение одного государства на другое связано всегда с ущербом для нападающего” ¹²³. Более того, война бессмысленна и в социальном отношении, поскольку общие интересы наций менее конкретны, нежели общие интересы классов:

Мы увидим, что в корне конфликта между армиями и правительствами Германии и Англии лежит не противоположность германских и английских интересов, но вражда внутри обоих государств между демократией и автократией, или между социализмом и индивидуализмом, между реакцией и прогрессом или как бы их иначе ни называли социологи ¹²⁴.

Норман Энджелл сомневается, что всеобщая воинская повинность способна укрепить нравственное здоровье нации. Напротив, ее введение означает “онемечивание Англии”, хотя бы и “ни один немецкий солдат никогда не вступил на нашу почву”. Позднее Энджелл стал ревностным сторонником Лиги Наций, членом Палаты общин от лейбористов и лауреатом Нобелевской премии мира (1933): все это способствовало пацифистской репутации “Великого заблуждения”.

Но не все так просто. Заметим, что Энджелл написал книгу, работая на архипаникера лорда Нортклиффа: он редактировал принадлежавшую тому газету Continental Daily Mail. При внимательном чтении выясняется, что это вовсе не безобидное сочинение. Так, в главе 2 части I (“Германские грезы о завоевании”) сказано, что следствием “поражения британских войск и нашествия на Англию” станет появление “сорока миллионов голодающих”. Глава 3 отвечает на вопрос: “Если Германия присоединит Голландию, то извлечет ли пользу гражданин этой страны?” А в главе 4 автор вопрошает: “Что случится, если германский завоеватель ограбит Английский банк?” В главе 7, утверждая, что Англия “не владеет” колониями, которые “сами управляют своей судьбой” и “не являются источником дохода для казны”, Энджелл интересуется: “Может ли Германия надеяться на больший успех? Если нет, то недопустимо, чтобы она стала сражаться из-за столь безнадежного эксперимента” ¹²⁵. Иными словами, Энджелл утверждает, что германская военная угроза Англии не имеет смысла.

В интересах всего мира, пишет Энджелл, оставить Великобританию в покое. “Британская империя, – высокомерно рассуждает он, – в основном состоит из независимых стран, над действиями которых Великобритания не только не имеет контроля, но по отношению к которым Великобритания отказалась от применения силы” ¹²⁶. Более того, Британская империя выступает гарантом “свободной торговли” и поощряет “силы более значительные, чем наша воля, более мощные, чем тирания жесточайшего тирана, который когда-либо правил кровью и мечом” ¹²⁷. (Последняя фраза очень обтекаемая.) Но Энджелл выдает себя с головой, когда пишет:

В обыкновениях и… опыте англичан мир будет искать пример в этом вопросе… Распространение главного принципа Британской империи на все европейское общество – вот путь к решению международной проблемы, который указывает эта книга. Дни, когда прогресс насаждался силой, прошли. Прогресс будут двигать идеи – или вовсе не будет никакого прогресса. И поскольку принципы свободного сотрудничества между обществами в совершенно особом смысле есть английское достижение, то именно на Англию ложится ответственность за то, чтобы увлечь других… ¹²⁸