Горечь прежних пыток

Любил Котлов сидеть в котельной,
пары поддерживать в котле,
рассказы в папочке отдельной
читать, блаженствуя в тепле.

Там были острые детали
и много смелой колбасы —
в те дни крамолою считали
писать про брови и усы,—

маразм крепчал, как тот мороз,
боялись правды, как заразы,
когда соленые рассказы
Котлов в котельную принес.

Их сочинил один приятель,
ему открыли светофор —
и заключил один издатель
с ним настоящий договор!

Да, мой приятель и Котлова
рассказы эти сочинил
без хохотанья удалого
и симпатических чернил,—

что было ново для тогда!
И, в общем, автор вышел с рыбкой!
Барахтался в пучине хлипкой —
а вышел с рыбкой из пруда.

Уже вторая корректура,
вот-вот «сигнал», банкет и юг.
И автор ходит, как Вентура,—
но тут как раз ему каюк!..

В котельную стучится дворник,
привел он ангелов троих.
Котлов, в трусах, большой затворник,
со всех сторон волнует их.

Он ест. Огромный синий лук
и в собственном соку горбушу.
Они Котлову лезут в душу,
а там — Котлов, он ест.
     И вдруг —

рассказы в папочке отдельной
они хватают со стола
и вылетают из котельной
варить великие дела:

набор рассыпан, автор понят,
по всем статьям разоблачен,
его до лучших дней хоронят
под очень толстым кирпичом,

он не дается, кроет матом,
творить он хочет день и ночь,—
ведь даже очень мирный атом
из саркофага рвется прочь!..

Но тут к нему подходит некто,
большой и пламенный, как печь,
на пустыре в конце проспекта
произнося прямую речь:

 —Купи, любезный, три квиточка
на всю семью в любую даль.
Катись! Не то пришьем — и точка!
И, бога ради, не скандаль,—

чтоб там по пьянке одинокой
в окно не выйти кверху дном.

...Что ищет он в стране далекой?!
Что кинул он в краю родном?

Читая греческий кувшин

Вся она ходит за ним, вытянув личико лисье,
робкой вздыхая душой, шелком зеленым шурша.
Он же — склоняется весь к бегственной, чувственной мысли,
юношу подвиг влечет, славы большая лапша!

В море гудят паруса, флот уплывает во вторник,
даже поэта берут, чтобы украсить войну,—
видя широкую кровь, пусть вдохновится затворник.
Вся она ходит за ним, плавную стелет волну...

Дева предчувствий полна, он возвратится не скоро,
будет измызган тоской, играми резвых богов,
язвами рабских галер, беженством, нищенством вора, —
будет орать он во сне... голеньким ртом без зубов.

Вся она ходит за ним, пряча улыбку возмездья.
Весь он на месте стоит, в свой путешествуя ад.
Странствует только душа, все остальное — на месте,
в чем убедится с лихвой, кто возвратится назад.

Купальщица