Горе побеждённым

  Вильям Яковлевич сел за письменный стол и предложил Ипатову место напротив. Переведя глаза за спину сыщика, Александр Прохорович удивился необычному портрету самого хозяина. Он был изображён в камзоле петровских времен, пышном белом парике и  шляпе с пером, но казался старше оригинала. Может это не он? Нет, он. Жесткий взгляд тёмных,  внимательных глаз, очень характерный подбородок. Лицо, правда, погрубее и уголки рта резче опущены вниз, но в целом – похож. Таким он, должно быть, станет лет через десять-двадцать.

 - Как я понял из письма Федора Кузьмича, вы хотите поступить ко мне на службу в качестве помощника?- спросил оригинал портрета.

 - Очень был бы рад такой возможности, – пролепетал Ипатов, с ужасом замечая, как под его неважными ботинками образовалось мокрое пятно.

 - Позвольте полюбопытствовать, ваши родители здравствуют?

 - Одна матушка. Отец умер четыре года назад. Он был по пожарной части, бранд-майором , у нас в Сергиевом Посаде. Я у матушки один остался.

 - Ясно. А кем вам доводится господин Рушников?

 - Федор Кузьмич –  брат моей матери. Маменька попросила его пристроить меня у себя, в полицейской части.

 - Так и служили бы под крылом у родственника. Почему ко мне проситесь?

 - Наслышан о вашем мастерстве. Я ведь у дяди и начал служить. В полиции про вас столько рассказывают! Они там все ваши дела знают.

 - Ну уж и все, - самодовольно хмыкнул сыщик.

 - Сначала дядя меня, точно, у себя хотел оставить. А потом сказал: «Больно много ты рассуждаешь да философствуешь вместо простого исполнения. На нашей уголовной рутине нужен другой характер. Такие как ты, нужны в штучных делах. Попытай, говорит, счастья у Вильяма Яковлевича. На Москве в тонком деле лучше его нет. И сравнить его, говорит, можно только с его превосходительством Иваном Дмитриевичем Путилиным – начальником сыскной полиции в Петербурге. Он, дескать, начинал  младшим помощником квартального надзирателя на Толкучем рынке и вон как поднялся! Ну, а вы здесь, в Первопрестольной , без чинов, но в том же ряду состоите. Так и сказал. Вот я к вам и пришёл настоящему сыску учиться.

 - Сколько вы в полиции пробыли? Москву хорошо узнали?

 - Полтора года. Знаю улицы, рынки, злачные места.

 - А как у вас со здоровьем? У нас бывает, что днями бегать приходиться. Хронических заболеваний нет? Дурных пристрастий? Лучше сразу скажите – все равно наружу выплывет.

 - Кажется, нет ничего такого, – сильно сконфузившись, проговорил Ипатов. – Мамаша говорит, что я горазд сладкое кушать, а боле - ничего.

 - Сладкое? – недоуменно переспросил Вильям Яковлевич. – Ах, сладкое! Ну, это ничего, это можно, – хохотнул он и сделал строгое лицо. – В меру, конечно. А кстати, сколько вам лет?

 - Осенью двадцать один будет.

 - Где вы живете в Москве?

 - Первый Хвостов переулок, дом Крупениной, в мезонине. Она матушкина подруга по пансиону  и терпит меня задаром.

 - А что ж, не у дяди?

 - Я хочу быть сам по себе, – набычился молодой человек. – Он мне не нянька.

 - И то верно. Что ж, каждый день на службу из Замоскворечья таскаетесь?

 - Так дешевле.

 - Не годится. Перебирайтесь сюда, на Сретенку. Здесь рядом, в Печатниковом переулке, у нас на примете есть хорошая квартира. Вам в самый раз будет. Мой Спиридон Кондратьевич обо всём договорится. А то, как до дела дойдет,  я же вас не дождусь, пока вы из этакой дали ко мне доберётесь. Сколько вам платили в полиции?

 - Двадцать шесть рублей.

 - Деньги хорошие, но маленькие. Я вам кладу пока пятьдесят, но с испытательным сроком – на одно-два расследования. Потянете – будем работать вместе, нет – не обессудьте. Когда ваш день рождения?

 - Я родился на зимнего Александра Невского – 23-го ноября .

 - Стрелец. Замечательно. А знаете, как переводится с греческого ваше имя?

 Ипатов кивнул.

 - Защитник людей.

 - Верно. И это плюс в выборе вами профессии сыщика. Вот вам бумага, перо. Напишите мне  полную дату своего рождения, место, желательно время суток – может ваша матушка когда обмолвилась. Еще мне нужны такие же сведения о ваших родителях. Надо составить вам астрологическую карту, чтобы знать ваши сильные и уязвимые места. Это пригодится в работе. Да, и пожалуйста, не вздумайте отпускать усов, бачков и тому подобной растительности. Вы мне нужны исключительно в бритом виде. Хорошо, что вы, скажем так, светлой масти. В нашем деле это - большой плюс. У меня, как видите, с этим - проблема.

 И Вильям Яковлевич продемонстрировал собеседнику свое выразительное лицо. Против такой внешности, Александр – защитник людей, мог предъявить только глубоко посаженные  серенькие глазки, мышиного цвета волосы, белёсые брови да маленький нос уточкой. А вот сидевшего перед ним человека чёрной масти, не портила даже лёгкая конопатость светлой кожи, а только придавала, в сочетании со всем внушительным обликом, какой-то нерусский, иностранный вид.

 - Да, у вас фактура, – с мужской завистью вздохнул Ипатов.

 Молодой человек ещё раз посмотрел за спину Вильяма Яковлевича и в другой раз удивился похожести портрета и оригинала.