Появившись в 1875 г., гарусовское издание не встретило веских возражений, и последующие редакторы, хотя и не без колебаний, готовы были признать подлинность гарусовских вставок.329 Между тем, как это явствует из анализа, опубликованный Гарусовым текст, несомненно, фальсифицирован.
Гарусову остались недоступными Музейный автограф и Жандровская рукопись «Горя от ума», он их не видел, — а потому история текста комедии представлялась ему в извращенном виде. Недооценил он и значение Булгаринского списка как источника текста. Все это лишило Гарусова возможности критически отнестись к тексту Лопухинско-Юматовской рукописи. Историю этого текста он изложил сбивчиво и противоречиво. Он, например, утверждает, что текст Лопухинского списка был вполне закончен «в конце 1823 года»; но по показаниям ближайшего друга Грибоедова, С. Н. Бегичева, когда Грибоедов в марте 1823 г. приехал в Москву, у него были написаны вчерне только два первых акта комедии, вторые же два писаны летом в деревне Бегичева и стали известны в Москве в первоначальной редакции только осенью 1823 г. Гарусову совершенно не известно, что в тексте 1823 г. не было сцены заигрывания Молчалива с Лизой (IV д.): она, однако, имеется в Лопухинском списке. Гарусов утверждает, что, «проезжая, уже под арестом, через Москву», в 1826 г., Грибоедов виделся с Лопухиными, чего, однако, не могло быть, так как в короткую остановку Грибоедов виделся в Москве только с С. Н. Бегичевым и с его братом Дмитрием. Безобразные в эстетическом отношении вставки в третьем действии не могут принадлежать Грибоедову, так как именно третье действие напечатано в альманахе «Русская Талия на 1825 год», когда сам Грибоедов жил в Петербурге и, вероятно, наблюдал за изданием. В Булгаринском списке, авторизованном Грибоедовым в 1828 г., печатный текст 1825 г. оставлен без изменений. Вообще, во всех трех авторизованных рукописях «Горя от ума», Музейной, Жандровской и Булгаринской, нет и малейших намеков на огромные вставки в третьем и четвертом актах, появившиеся в Гарусовском тексте.
Ближайшее знакомство с этим текстом обнаруживает его компилятивность. Совершенно произвольно Гарусов включает в свой текст, который сам считает окончательным, варианты первоначального текста, незадолго перед тем опубликованные Алексеем Н. Веселовским («Русский архив», 1874, № 6). Затем обнаруживается, что печатный текст Гарусова расходится с его же собственными списками. Как уже говорилось, в 1873 г. Гарусов передал Публичной библиотеке собственноручную копию со списка, сделанную им с Юматовской рукописи, «не желая выпускать из своего семейства этого списка». «Список», оставшийся у Гарусова, оказался в двух экземплярах (хранится теперь в собрании Н. К. Пиксанова). На первом имеется надпись: «Списана с рукописи, исправленной Грибоедовым и найденной в библиотеке Лопухиных учеником VII класса Ярославской губернской гимназии Иваном Гарусовым. Правописание и разбивка по строкам те же, как исправлено Грибоедовым. Рукопись в настоящее время находится в Яросл. губ., Угл. уезда, в сельце Противье, у Авдотьи Дмитриевны Юматовой, бывшей воспитанницы Лопухиных». Этот список, на обложке которого сам Гарусов выставил № 1, очевидно тот, который он, по его же словам, сделал в имении Юматовой и «в августе 1842 привез в Ярославль». На втором списке дважды (в начале и в конце) помечено: «кончена 5 ноября 1842 г.». Очевидно, это тот список, который, по словам Гарусова, был вновь «переписан под редакцией Перевлесского набело к 5 ноября 1842 г.». Оба списка испещрены позднейшими исправлениями, причем в этих надписях приводятся ссылки на печатные издания 60-70-х годов.