Другая сыщется столица как Москва.
Скалозуб
По моему сужденью
Фамусов
Не поминайте нам, уж мало ли крехтят!
С тех пор дороги, тротуары,
Дома и всё на новый лад.
Чацкий
Дома новы́, но предрассудки стары.
Ни годы их, ни моды, ни пожары.
Фамусов
Эй, завяжи на память узелок;
Просил я помолчать, не велика услуга.
Позвольте, батюшка. Вот-с Чацкого, мне друга,
Не служит, то есть в том он пользы не находит,
Но захоти: так был бы деловой.
Жаль, очень жаль, он малый с головой;
И славно пишет, переводит.
Чацкий
Нельзя ли пожалеть об ком-нибудь другом?
И похвалы мне ваши досаждают.
Фамусов
Не я один, все также осуждают.
Чацкий
А судьи кто? — За древностию лет
Сужденья черпают из забыты́х газет
Времен Очаковских и покоренья Крыма;33
Всегда готовые к журьбе,
Поют все песнь одну и ту же,
Что ста́рее, то хуже.
Где? укажите нам, отечества отцы,
Которых мы должны принять за образцы?
Не эти ли, грабительством богаты?
Великолепные соорудя палаты,
Где разливаются в пирах и мотовстве,
И где не воскресят клиенты-иностранцы34
Прошедшего житья подлейшие черты.
Обеды, ужины и танцы?
Не тот ли, вы к кому меня еще с пелён,
Для замыслов каких-то непонятных,
Дитёй возили на поклон?
Толпою окруженный слуг;
Усердствуя, они в часы вина и драки
И честь и жизнь его не раз спасали: вдруг
На них он выменил борзые три собаки!!!
На крепостной балет согнал на многих фурах
От матерей, отцов отторженных детей?!
Сам погружен умом в Зефирах и в Амурах,36
Заставил всю Москву дивиться их красе!
Амуры и Зефиры все
Распроданы по одиночке!!!
Вот те, которые дожили до седин!
Вот уважать кого должны мы на безлюдьи!
Вот наши строгие ценители и судьи!
Теперь пускай из нас один,
Из молодых людей, найдется: враг исканий,
Не требуя ни мест, ни повышенья в чин,
В науки он впери́т ум, алчущий познаний;
К искусствам творческим, высоким и прекрасным,
Они тотчас: разбой! пожар!
И прослывет у них мечтателем! опасным!! —
Мундир! один мундир! он в прежнем их быту
Их слабодушие, рассудка нищету;
И нам за ними в путь счастливый!
И в женах, дочерях к мундиру та же страсть!
Я сам к нему давно ль от нежности отрекся?!
Но кто б тогда за всеми не повлекся?
Когда из гвардии, иные от двора
Сюда на время приезжали:
Кричали женщины: ура!
Фамусов
Уж втянет он меня в беду.
Сергей Сергеич, я пойду
И буду ждать вас в кабинете.
Скалозуб
Мне нравится, при этой смете
Предубеждения Москвы
К любимцам, к гвардии, к гвардейским, к гвардионцам;37
Их золоту, шитью дивятся будто солнцам!
А в первой армии когда отстали? в чем?
И офицеров вам начтём
Что даже говорят, иные, по-французски.
София
Ах! боже мой! упал, убился! —
Чацкий
Кто?
Кто это?
Скалозуб
С кем беда?
Чацкий
Она мертва со страху!
Скалозуб
Да кто? откудова?
Чацкий
Ушибся обо что?
Скалозуб
Уж не старик ли наш дал маху?
Лиза
Кому назначено-с: не миновать судьбы,
Молчалин на лошадь садился, ногу в стремя,
А лошадь на дыбы,
Скалозуб
Поводья затянул, ну, жалкий же ездок.
Взглянуть, как треснулся он, грудью или в бок?
Чацкий
Помочь ей чем? Скажи скорее.
Лиза
Там в комнате вода стоит.
Чацкий
Уж налит. Шнуровку отпусти вольнее,
Виски ей уксусом потри,
Опрыскивай водой. Смотри:
Свободнее дыханье стало.
Лиза
Вот опахало.
Чацкий
Гляди в окно, Молчалин на ногах давно!
Безделица ее тревожит.
Лиза
Да-с, барышнин несчастен нрав.
Как люди падают стремглав.
Чацкий
Опрыскивай еще водою.
Вот так. Еще. Еще.
София
Кто здесь со мною?
Я точно как во сне.
Чацкий
Пускай себе сломил бы шею,
Вас чуть было не уморил.
София
Убийственны холодностью своею!
Смотреть на вас, вас слушать нету сил.
Чацкий