Гордость и страсть

— Я хочу видеть тебя, — прошептала она, поворачиваясь на бок. Он почувствовал… пустоту в ощущениях. Она не произнесла его имени, это удивило, но времени подумать над этим Люси не дала, оседлав его.

— Я никогда не делала этого прежде, — шепнула она, целуя его губы. — Научишь меня?

Запрокинув голову, он скользнул руками по ее груди, животу. Полюбовался тем, как капельки воды блестят на ее коже. И качнул головой, отказывая ей.

— Узнай меня, — просто сказал он. — Найди наш общий ритм.

Она медленно поднялась и опустилась. Он наблюдал, наслаждаясь каждым нюансом ее танца, тем, как она любит его.

— Бери столько, сколько хочется, быстро или медленно, — побуждал он. — Только не останавливайся.

— Да, — обещала она, снова приникая к его губам. — Я не закончу до тех пор, пока ты не выкрикнешь мое имя и не заглянешь в мои глаза.

Они любили друг друга медленно и чувственно. Она прижималась, скользя по его груди сосками, губы соприкасались, пальцы переплетались, сомкнувшись, голоса слились в страстном шепоте. Настало ее время вслушиваться в его вздохи, чувствовать, как в его теле растет напряжение и потребность. А потом она отстранилась и посмотрела на него, их взгляды сосредоточились друг на друге, ему захотелось узнать, кого она видит, герцога или оборванца из трущоб. Но это был не он. И страшно даже подумать о том, что этот мужчина не доставит ей наслаждения. Она была слишком молода, когда создала себе образ друга, затем возвратившегося к ней богатым, благовоспитанным, удачливым герцогом. Так что же она видела, принимая его в свое тело и любя его?

Ее глаза затуманились. Он потянулся к ней, поцеловал, почувствовав у своих губ произнесенные ею слова:

— Я хочу знать место, принадлежащее мне.

— У тебя есть такое место. Ты здесь, со мной, Люси. Как моя герцогиня.

— Нет!

Она не могла дольше таить мысли и чувства, что наполняли ее с той же силой, с какой это делало тело Адриана. Она прикусила губу от внезапной обжигающей боли в груди. Она нужна, чтобы выполнять эту обязанность. Она должна вести родовой дом и еще три поместья, которые ему принадлежат. Она должна устраивать балы и вечера за городом, распоряжаться обедами человек на пятьдесят. Но это совсем не то, чего она так хотела. Она желала быть нужной, не герцогиней, а женой Адриана. Женой Габриеля. Кем бы он ни был, каким бы он ни был, принадлежать ему в обычном смысле.

Сквозь слепящие слезы она видела устремленный ей в лицо взгляд, призраки в его глазах проявились ярче. Губы задрожали, но она, поборов страх, заглянула в свою душу, в самую ее глубину, куда он сумел внести тепло и растопить лед. Большая слеза скатилась по ее щеке.

— Сегодня я снова видела Фиону, такую очаровательную, с толстыми щечками, заливисто смеющуюся. Абигайль смотрела на нее с такой любовью. Я тоже хочу испытать это чувство, Адриан, — сказала она прерывающимся голосом. — Всю жизнь мне хотелось быть любимой, желанной, принадлежать кому-то, кто любит меня. Хотелось тепла и приятия. Все чаще я мечтаю сидеть в твоей библиотеке в окружении наших детей, которые бегают, смеются, и чтобы мое сердце переполняла радость… Я прошу — прости меня за все. За то, что была так холодна и бессердечна.

— О чем ты говоришь, Люси?

— О том, что ты победил меня, — выговорила она между всхлипываниями и рыданиями. — Ты растопил лед в моем сердце, разрушил барьеры, заставил осознать мою слабость и несовершенство. Ты заставил меня желать этого замужества, стать тебе женой во всех смыслах. Мне не важно, кто ты. Но я знаю, что больше не смогу никогда быть холодной и отстраненной по отношению к тебе, как это было когда-то.

— Тебе больше не нужно бороться, Люси, окружать себя стеной холода. Ты больше не почувствуешь себя одинокой. Теперь я с тобой, ты принадлежишь мне, как моя возлюбленная, жена, на всю жизнь.

— Тогда докажи мне это, — прошептала она, — заставь меня почувствовать.

И он заставил ее чувствовать, задыхаться и вскрикивать, крепко держась за него. Снова и снова шепча ее имя, изливаясь в нее, он вдруг осознал, что ему тоже есть кому принадлежать.

Глава 25

Наконец дороги расчистили. Герцог и герцогиня Сассекс прощались с хозяевами гостиницы, обещая вернуться. Их прислуга уже отправилась на север, а они смеялись над тем, как хорошо за это время научились обходиться без горничных и камердинеров. Разумеется, Люси ходила все это время с распущенными волосами, потому что ее мужу так нравилось расчесывать их и зарываться лицом в шелковистые пряди.

Она открыла для себя, что ей очень нравится валяться в супружеской постели на смятых после любовных игр простынях и смотреть, как он бреется. Ее восхищали самые простые знаки супружеской близости, выходящие за рамки того, что происходит в спальне. Они много разговаривали, подолгу сидели за обеденным столом, наслаждались вином, грелись у огня. Он отвечал на письма, она вязала кофточку и шапочку для Фионы, перешивала плащ для Абигайль. Вместе с ними отправилась Роузи со своими здоровыми, сильными щенками.