Гордость и предубеждение и зомби

Бой состоялся в огромном додзё леди Кэтрин, который из самого Киото по кирпичику притащили японские крестьяне. Ниндзя были одеты в традиционные темные одежды, маски и туфли таби, Элизабет же переоделась в платье для боевых упражнений и взяла верную катану. Когда леди Кэтрин поднялась, чтобы объявить начало боя, Элизабет, бросая противникам вызов, завязала себе глаза.

— Дорогое дитя, — сказала ее светлость, — прошу вас отнестись к этому сражению со всей серьезностью. Мои ниндзя не окажут вам снисхождения.

— Так же, как и я им, ваша светлость.

— Мисс Беннет, напоминаю, что вы недостаточно хорошо владеете боевыми искусствами. Вашим наставником был китайский монах, а эти ниндзя обучались в лучших додзё Японии.

— Если я и впрямь не умею сражаться, то ваша светлость будет избавлена от необходимости долго за этим наблюдать.

Элизабет заняла боевую позицию, и леди Кэтрин, поняв, что не сумеет переубедить эту странную и упрямую девчонку, щелкнула пальцами. Первый ниндзя выхватил меч и, издав боевой клич, кинулся к Элизабет.

Когда его клинок был всего в нескольких дюймах от ее горла, она отскочила в сторону и катаной вспорола ему живот. Ниндзя рухнул на пол — его внутренности вываливались из разреза быстрее, чем он успевал заталкивать их обратно. Элизабет сунула меч в ножны, склонилась над ним и удушила ниндзя его же толстой кишкой.

Леди Кэтрин снова щелкнула пальцами, и в бой вступил следующий ниндзя — двигаясь вперед, он бросал сюрикены. Элизабет выхватила катану и парировала первые три, затем перехватила в полете четвертый сюрикен и бросила в его хозяина, попав тому в бедро. Ниндзя вскрикнул и обеими руками закрыл рану, куда тотчас же обрушился клинок Элизабет, отрубив ниндзя не только руки, но и ногу, за которую он так крепко ухватился. Ниндзя свалился наземь и был тотчас же обезглавлен.

Разочарованная таким началом, леди Кэтрин возлагала самые большие надежды на последнего ниндзя — самого опасного из всех троих. Но стоило ей щелкнуть пальцами, как Элизабет метнула катану через весь додзё, пригвоздив ниндзя к деревянной балке. Элизабет сняла повязку и подошла к своему противнику, который, задыхаясь, хватался за торчащий из груди меч. Мощным ударом она проломила его грудную клетку и вытащила наружу все еще бьющееся сердце. Все, за исключением леди Кэтрин, с отвращением отвернулись, а Элизабет откусила кусочек, запачкав кровью подбородок и платье.

— Любопытно, — жуя, промолвила Элизабет. — Я испробовала много сердец, но, осмелюсь заявить, японские нежнее всего на вкус.

Ее светлость покинула додзё, ни единым словом не отметив мастерство Элизабет.

— Дорогое дитя, — сказала ее светлость, — прошу вас отнестись к этому сражению со всей серьезностью. Мои ниндзя не окажут вам снисхождения.

Прочих развлечений было мало, поскольку доход Коллинзов был скромнее доходов их соседей. Однако это совершенно не огорчало Элизабет, и в целом она прекрасно проводила время — ведя недолгие, томительные и невнятные беседы с Шарлоттой и наслаждаясь прогулками, поскольку март в этом году выдался неожиданно теплым. Больше всего Элизабет полюбила бродить по небольшой рощице, примыкавшей к парку, где она отыскала укромную тропинку, всей прелести которой, казалось, не замечал никто, кроме нее, — там ее точно не могло настигнуть любопытство леди Кэтрин.

Так, спокойно и размеренно, прошли ее первые две недели в Хансфорде. Приближалась Пасха, и за неделю до нее в Розингсе прибавилось обитателей — немаловажное событие для столь небольшого общества. Вскоре после приезда Элизабет узнала, что через несколько недель тут ожидается мистер Дарси, и хоть она охотнее бы встретилась с кем угодно, но не с ним, своим присутствием он разнообразит их вечера в Розингсе, а она сможет убедиться в тщетности надежд мисс Бингли, наблюдая за ним и его кузиной, которую леди Кэтрин избрала ему в жены. Ее светлость явственно предвкушала его приезд, отзывалась о племяннике с величайшим восторгом и, казалось, была раздосадована тем, что мисс Лукас и Элизабет уже много раз с ним встречались.

В доме священника о его прибытии узнали практически сразу, поскольку мистер Коллинз все утро прохаживался по дороге, с которой был виден въезд в Хансфорд, чтобы первым увидеть приезд мистера Дарси и затем, низко поклонившись сворачивавшей в Розингс карете, поспешить домой с великой вестью. На следующее утро он бросился в Розингс засвидетельствовать свое почтение. Раскланиваться ему пришлось не с одним, а с двумя племянниками леди Кэтрин, поскольку мистера Дарси сопровождал полковник Фицуильям, младший сын его дяди. К величайшему удивлению всех обитателей Хансфорда, вместе с этими джентльменами мистер Коллинз и вернулся домой.

Шарлотта, увидев из окна кабинета, что они уже подходят к дому, немедленно бросилась в гостиную и сообщила барышням, какой чести они удостоились, прибавив: