Гордость и предубеждение и зомби

Элизабет не знала, что и сказать, однако почувствовала, как у нее подгибаются колени, и поняла, что в таком состоянии вряд ли сумеет самостоятельно догнать дядю с тетей. Позвав слугу, она попросила его, от волнения с трудом выговаривая слова, чтобы он тотчас привел хозяина с хозяйкой обратно в гостиницу.

Когда слуга вышел, она, будучи не в силах стоять на ногах, упала на стул с таким несчастным видом, что Дарси решительно не мог оставить ее и, не удержавшись, спросил самым участливым и ласковым тоном:

— Вы позволите мне позвать вашу горничную? Не желаете ли чего-нибудь, что подкрепило бы ваши силы? Не заварить ли мне вам целебных трав по японскому рецепту? Вам, кажется, совсем нехорошо.

— Нет, благодарю вас, — ответила она, стараясь взять себя в руки. — Я вполне здорова, просто крайне расстроена ужасными новостями, которые сегодня получила из Лонгборна.

Тут она разрыдалась и несколько минут не могла вымолвить ни слова. Дарси, охваченный мучительным беспокойством, смог лишь пробормотать что-то невнятное о том, как он сожалеет, и молча глядел на нее с состраданием.

Наконец она снова заговорила:

— Я только что получила письмо от Джейн с чудовищными известиями. Скрыть это не удастся. Моя младшая сестра находится во власти… мистера Уикэма. Они вместе покинули Брайтон. Вы слишком хорошо знаете его, чтобы усомниться в дальнейшем развитии событий. У нее нет ни денег, ни связей — ничего, что могло бы склонить его к браку, — увы, она погибла безвозвратно!

Дарси застыл от удивления.

— И стоит мне подумать, — прибавила она с еще большим волнением, — что я могла уберечь ее от этого! Я ведь знала его натуру! Если бы я рассказала своим родным хотя бы половину того… того, что я узнала. Если бы его истинный характер был раскрыт, этого бы не случилось! Но теперь… теперь слишком поздно!

— Я и впрямь огорчен! — вскричал Дарси. — Огорчен и… поражен! Но точно ли это? Верные ли у вас сведения?

— О да! Они уехали из Брайтона ночью в воскресенье, их проследили почти до самого Лондона, но там потеряли. Полковник Форстер сомневается в том, что они бежали, чтобы венчаться, и полагает, что Лидию увезли против воли.

— Но что было сделано, что предпринято, чтобы отыскать ее?

— Отец уехал в Лондон, и Джейн просит моего дядюшку поспешить ему на помощь — надеюсь, мы сможем собраться и уехать через полчаса. Но что можно поделать? Как их вообще отыскать? У меня нет ни малейшей надежды.

Дарси покачал головой, выражая молчаливое согласие.

— Когда я узнала о его истинном характере… О! Если бы я знала, что мне нужно… нет, что мне следовало предпринять! Но я не знала, я боялась сказать лишнее. Роковая, роковая ошибка!

Дарси ничего ей не ответил. Он, казалось, вовсе ее не слушал и прохаживался по комнате, погрузившись в глубокие раздумья. Его лоб прорезали морщины, лицо помрачнело. Вскоре Элизабет заметила это и сразу же поняла причину. Его мнение о ней стремительно ухудшалось, как, впрочем, ухудшится и мнение любого человека, которому доведется узнать о таком бесчестии для семьи, об этом несмываемом позоре. Именно теперь она могла искренне признаться, что готова полюбить его, — теперь, когда о всякой любви между ними надлежало забыть.

Уткнувшись в носовой платок, Элизабет вскоре позабыла обо всем на свете и опомнилась, лишь услышав голос своего собеседника:

— Видит небо, я желал бы сказать или сделать что-то, что принесло бы вам утешение в таком горе! Но я не буду изводить вас напрасными желаниями, будто бы ища вашей признательности. Боюсь, что это несчастье лишит мою сестру удовольствия лицезреть вас нынче в Пемберли.

— Ах да. Будьте так любезны, извинитесь за нас перед мисс Дарси. Скажите, что неотложные дела заставляют нас немедленно вернуться домой. Скрывайте от нее неприглядную правду, пока возможно. Я понимаю, что долго утаивать это не удастся.

Он с готовностью обещал держать все в секрете, вновь посочувствовал ее горю, пожелал, чтобы все разрешилось благополучнее, чем кажется сейчас, передал пожелания здоровья ее родным и ушел, бросив на нее задумчивый прощальный взгляд.

Когда он вышел, Элизабет подумала, что вряд ли их общение когда-нибудь возобновится с прежней сердечностью, и, окинув мысленным взором всю историю их знакомства, полного перемен и противоречий, со вздохом подивилась тому, как странно, что она нынче желает, чтобы знакомство это продолжилось, хотя ранее лишь обрадовалась бы его прекращению.