Гордость и предубеждение

Элизабет, считавшая, что ее слова должны были его задеть, была удивлена его любезностью. Но прелестное лукавство, сквозившее в ее поведении, едва ли могло задеть кого бы то ни было. Дарси чувствовал, что он еще никогда не был так сильно очарован никакой другой женщиной. И ему было ясно, что, если бы у Элизабет оказались более подходящие родичи, его сердцу угрожала бы некоторая опасность.

Мисс Бингли заметила или заподозрила достаточно, чтобы почувствовать ревность. Поэтому ее горячая забота о скорейшем выздоровлении ее дорогой подруги Джейн соединилась в ней с желанием поскорее отделаться от ее сестры.

Она часто пыталась настроить Дарси против Элизабет болтовней об их предполагаемом браке и рассуждениями о том, насколько он будет счастлив с такой женой.

— Надеюсь, — сказала мисс Бингли, когда они на следующее утро прогуливались вдвоем по обсаженным кустами дорожкам около дома, — после того как столь желанное событие совершится, вам удастся намекнуть вашей теще, как полезно иногда держать язык за зубами. А когда с этим вы справитесь — отучите младших сестер от привычки бегать за офицерами. И если только мне позволено затронуть столь деликатную тему, постарайтесь избавить вашу избранницу от чего-то такого, что граничит с высокомерием и наглостью.

— Может быть, вы посоветуете мне еще что-нибудь полезное для моего семейного счастья?

— О, разумеется! Непременно повесьте портрет дядюшки Филипса в галерее Пемберли. Где-нибудь рядом с портретом судьи — дяди вашего отца. Они ведь представители одной и той же профессии[12], не правда ли, хотя и разных ее сторон? Что же касается портрета вашей Элизабет, то даже не пытайтесь его заказывать. Разве какой-нибудь художник сумеет достойно запечатлеть на полотне эти прекрасные глазки?

— Их выражение в самом деле будет не так-то легко передать. Но их форму, цвет, необыкновенно длинные ресницы хороший художник сможет изобразить.

В эту минуту они встретились с самой Элизабет и миссис Хёрст, которые шли по другой дорожке.

— Я не знала, что вы собираетесь на прогулку! — воскликнула мисс Бингли, несколько обеспокоенная тем, что слова их могли быть услышаны.

— Как вам не стыдно! Убежали из дому втихомолку, — ответила миссис Хёрст.

И, уцепившись за свободную руку мистера Дарси, она предоставила Элизабет дальше идти одной, — ширины дорожки как раз хватало для трех человек. Мистер Дарси, заметив ее бестактность, тотчас же сказал:

— Эта тропинка недостаточно широка для нашей компании. Давайте выйдем на аллею.

Однако Элизабет, которой очень хотелось от них отделаться, весело ответила:

— Нет, нет, пожалуйста, останьтесь! Вы образуете необыкновенно живописную группу. Гармония будет нарушена, если к вам присоединится четвертый. Прощайте!

И она с радостью убежала от них, довольная тем, что через день или два сможет наконец вернуться домой. Джейн чувствовала себя настолько лучше, что уже в этот вечер собиралась ненадолго покинуть свою комнату.

ГЛАВА XI

Когда дамы после обеда вышли из-за стола, Элизабет поднялась к Джейн и, хорошенько ее закутав, спустилась с ней в гостиную, где больная была встречена радостными возгласами своих подруг. За все время знакомства Элизабет с сестрами мистера Бингли они еще никогда не казались ей такими приветливыми, как в течение того часа, пока дамы ждали прихода мужчин. Обе они великолепно умели поддержать разговор, могли подробно описать какое-нибудь развлечение, с юмором рассказать анекдот, с задором высмеять кого-нибудь из знакомых.

Однако, когда мужчины появились, Джейн сразу же отошла на второй план, взгляд мисс Бингли остановился на Дарси, и не успел он сделать нескольких шагов, как ей уже нужно было что-то ему сказать. Подойдя к Джейн, Дарси любезно поздравил ее с выздоровлением. Мистер Хёрст также ей слегка поклонился, пробормотав нечто вроде: «Я весьма рад». Зато приветствие Бингли было пылким и многоречивым. Он был полон забот и восторга. Первые полчаса он потратил на разведение огня в камине, чтобы Джейн не было холодно. По его настоянию она перешла в кресло около камина, чтобы находиться подальше от дверей. Затем он расположился подле нее и в течение всего вечера разговаривал почти только с ней. Элизабет, сидевшая за шитьем в противоположном углу, следила за всеми его хлопотами с большим удовлетворением.

После чая мистер Хёрст тщетно пытался напомнить невестке о карточном столике. Кэролайн знала доподлинно, что у мистера Дарси нет желания сесть за игру. Громкое обращение мистера Хёрста ко всем собравшимся было отклонено. Мисс Бингли ответила ему, что играть никому не хочется. И так как это подтверждалось общим молчанием, мистеру Хёрсту не осталось ничего иного, как растянуться на диване и сразу заснуть. Дарси взял книгу, мисс Бингли сделала то же самое, а миссис Хёрст занялась тем, что стала перебирать свои браслеты и кольца, изредка вставляя словечко в разговор брата и Джейн.