Гордячка

– Вас что-то забавляет, леди Сэйбл?

Ей стало не по себе, когда она услышала голос Уайклифа Блэкберна. Подняв глаза, Сэйбл прежде всего увидела его впалые щеки, а затем длинную шею, которая выглядывала из неимоверно жесткого белого воротничка рубашки; костюм из саржи сидел на нем откровенно мешковато.

– Вы не откажетесь станцевать со старым другом? – спросил Клиф.

Не желая показаться невоспитанной – даже по отношению к такому неприятному человеку, как Уайклиф, – Сэйбл неохотно поднялась и протянула ему руку.

– Вы выглядели такой хрупкой, танцуя с отцом, – пробормотал он, когда они вошли в круг. – Иногда меня беспокоит: в состоянии ли он должным образом позаботиться о вас?

– Что вы хотите этим сказать? – ледяным тоном осведомилась девушка. Если таков был новый план действий Клифа с целью завоевать ее, то он явно просчитался, ибо Сэйбл не терпела никакой критики в адрес своих родителей.

– Мне кажется, что за его лощеной наружностью скрывается необыкновенно жесткий человек, – продолжал Клиф, не замечая, что глаза Сэйбл гневно сверкнули. – Кстати, откуда у него такой безобразный шрам на лице? Никто из членов вашей семьи никогда не рассказывал мне об этом.

Сама Сэйбл втайне всегда считала, что шрам придает отцу вид смельчака, и ее оскорбило пренебрежительное замечание Уайклифа.

– Этот шрам – знак величайшей любви отца к моей матери, – сказала девушка. – Когда он спасал ей жизнь, его поранил турок. – Огонь в глазах Сэйбл вспыхнул еще ярче. – И этот турок поплатился жизнью за свою дерзость.

Уайклиф, посчитавший эту отповедь признаком кровожадности, вновь подумал о том, какие дикие и необузданные эти Сен-Жермены, хотя внешне – утонченные и воспитанные люди. Он подозревал что леди Сэйбл, несмотря на свою редкостную красоту и кажущуюся мягкость, так же дика и необузданна, как и остальные члены ее семьи. Эта мысль почему-то возбудила его, и он еще крепче обнял ее топкий стан, не замечая отвращения, появившегося на лице партнерши.

К счастью, танец скоро закончился, и Сэйбл отделалась от ненавистного поклонника. Ее гораздо больше устраивали другие молодые люди, жаждавшие ее внимания; большинство из них – сыновья ближайших друзей ее семьи, с которыми она была знакома с детских лет. Теперь она имела возможность по-настоящему насладиться праздником – смеялась, танцевала и пила гораздо больше глинтвейна, чем стоило.

Когда музыканты сделали небольшой перерыв, Сэйбл, к своему большому облегчению, смогла ускользнуть от своих воздыхателей. Не замеченная никем, она убежала в сад и, приподняв задевавшие за кусты юбки, медленно пошла по аккуратным дорожкам, по обе стороны которых росли цветы и живые изгороди. Ночь выдалась прохладной, но сад был защищен от безжалостных ветров, и обнаженные плечи девушки ласкал пахнущий йодом легкий бриз. Обернувшись, она посмотрела на дом, в высоких окнах которого приветливо горели огни. В ночном воздухе раздавались взрывы смеха и слышались обрывки оживленных разговоров, свидетельствовавших о том, что гости довольны и веселы.

– Я уверен, что вы не сбежали со своего первого бала в Корнуолле, леди Сен-Жермен. Ведь это было бы непростительным нарушением приличий!

Сэйбл ахнула, увидев высокую мужскую фигуру, преградившую ей дорогу. Свет, льющийся из окон дома, освещал черты загорелого лица. Нельзя было не узнать насмешливого блеска в этих холодных голубых глазах. Сэйбл всплеснула руками и прижала ладони к щекам…

– Вы?! – В смятении она вглядывалась в лицо капитана, обратив внимание и на элегантный покрой его темного пальто. «Неужели я сплю?» – пронеслось у нее в голове.

Губы, менее двух недель назад так неистово целовавшие ее на затемненной веранде в Лондоне, искривились в загадочной улыбке:

– Вижу, вы прыгаете от радости, что снова встретились со мной!

– Что вы здесь делаете? – строго спросила Сэйбл. Девушка отчаянно пыталась преодолеть страх, охвативший ее.

– Хотите верьте, хотите нет, но я получил приглашение! – дерзко заявил Морган Кэри. – Я опоздал, однако ваша мать любезно приняла мои извинения. После этого она хотела представить нас друг другу, но вы исчезли, и никто не знал, куда вы направились. Памятуя лондонский опыт, я вышел в сад, ибо предположил, что это в ваших привычках – ускользать из бального зала в перерыве между танцами. И я вижу, что не ошибся.

Сэйбл не знала, как реагировать на его сарказм. То обстоятельство, что сэр Морган Кэри стоит прямо перед ней и похваляется тем, что приглашен на бал, привело девушку в смятение; она никак не могла собраться с мыслями.

– Так отец пригласил вас? – спросила она наконец, желая услышать подтверждение этого факта.

Сэр Морган хмыкнул, и ей показалось, что его смешок не так уж неприятен.

– Видимо, это не просто переварить, не правда ли? Возможно, вам легче будет меня понять, если я объясню, что просил с ним встречи и он предложил мне приехать в Нортхэд. А тот факт, что я приехал в день вашего первого бала, – простое совпадение.

– Вы приехали в Корнуолл повидать отца? Но зачем? Сэр Морган сумрачно взглянул на нее: