Гордячка

Ее так и подмывало последовать за ним, но в то же время громада незнакомого ночного турецкого города внушала ей опасения. К тому же приказ капитана оставался в силе, и, хотя девушка временами вела себя с ним вызывающе, она не смела ослушаться его в этой ситуации. Кроме того, она рассудила: перед тем как покинуть судно, он, скорее всего, предупредил вахтенного, чтобы тот никуда не отпускал ее и доложил ему, если леди все-таки нарушит его приказ.

Сэйбл покачала головой, словно хотела сказать, что вовсе не желает попасть под горячую руку Моргана Кэри. По правде говоря, она считает его неприятным, надменным и, конечно же, опасным человеком. С другой стороны, она не могла не волноваться за успех его миссии. Каким образом можно добиться успеха? Сэйбл видела на берегу Босфора бесчисленное множество дворцов и крепостей. И Сергей Вилюйский, если он еще жив, может находиться в заточении в любой из этих крепостей. Как, не возбуждая подозрений, выяснить, в какой именно?

Было еще довольно рано, когда Сэйбл, пожелав Грейсону доброй ночи, ушла к себе. Крошечная каюта показалась ей еще теснее, чем обычно, и девушка с тоской подумала о просторной каюте Моргана. Раздеваясь, она ушиблась коленкой об узкую койку, служившую ей постелью. Даже книга, которую дал ей почитать доктор Пирсон, не доставила ей удовольствия, и в конце концов Сэйбл отложила ее, загасила лампу и натянула простыню до подбородка.

Она потеряла счет бессонным часам, прислушиваясь к поскрипыванию переборок и едва слышным шагам вахтенных на палубе. Наконец ей удалось заснуть, но ее сон прерывался внезапными пробуждениями, и лишь под утро Сэйбл услышала в коридорчике шаги Моргана. Сгорая от любопытства, девушка выскользнула из постели и осторожно выглянула в коридор. Но увидела лишь мягкий золотистый свет, пробивавшийся в щель под дверью капитанской каюты. Она услышала скрип – капитан открывал дверцу застекленного шкафчика, где стоял графин с бренди. Облегченно вздохнув, Сэйбл на цыпочках вернулась в постель. Минуту спустя она спала глубоким сном без сновидений.

Когда Сэйбл утром вышла на палубу, Морган, несмотря на позднее возвращение, уже был там. Она изумилась, увидев капитана на его обычном месте – на юте. Он выглядел бодрым и отдохнувшим. И каким-то особенно привлекательным – так ей, во всяком случае, показалось. Сэйбл не хотелось признавать, что она рада видеть капитана и что ночью она беспокоилась за пего. «Господи, неужели мне есть дело до этого человека?» – спрашивала она себя.

– У вас по утрам всегда такое мрачное настроение, миледи?

Обернувшись, она увидела, что капитан сошел с юта и подходит к ней, заложив руки в карманы своих поношенных бриджей; разметавшиеся на ветру каштановые кудри живописно обрамляли его высокий лоб, и его взгляд казался не таким безразличным и холодным, как обычно.

– В тех случаях, когда думаю о том, что вы, возможно, попали в беду, – ответила Сэйбл.

На его красивом лице появилось удивленное выражение.

– Вы беспокоились обо мне, миледи? – спросил он, недоверчиво глядя на нее.

У Сэйбл вдруг екнуло сердце, она отказывалась поверить себе, что испытывает к этому длинноногому великану, который доставлял ей с самой первой встречи одни мучения, нечто вроде привязанности. Или же это из-за опасности, которой он подвергает себя, пытаясь спасти человека из такого тщательно охраняемого места? «Какая чепуха! – хмыкнула она. – Морган Кэри сумеет постоять за себя. И никакой дворцовой страже не удастся помешать ему».

– Да, я с тревогой думаю о том, что человек может поставить на карту свою жизнь без достаточных к тому оснований. Независимо оттого, кто этот человек.

Лицо Моргана приняло обычное неумолимое выражение, и Сэйбл усомнилась, не ошиблась ли она, прочитав только что на его лице нечто иное.

– А. понятно!.. – Морган помрачнел. – Возможно, причина, по которой мы находимся здесь, неосновательна – с вашей точки зрения. Однако для некоторых из нас долг и дружба превыше всего. – Голубые глаза буравчиками впились в ее лицо, а слова прозвучали, как удар хлыста. – Какая жалость, что все ваши заботы сводятся к платьям и побрякушкам!

Уязвленная в самое сердце, Сэйбл ахнула: значит, Морган считает ее пустоголовой и бессердечной! Да, конечно, ее антипатия к нему была оправданной, но в последнее время он вел себя безукоризненно. Более того: сэр Морган, у которого не было причин радоваться тому, что девушка оказалась на борту его судна, терпеливо и самоотверженно выхаживал ее и вернул к жизни, а она вместо благодарности оскорбляла его. Так что нечего удивляться тому, что Морган Кэри считает ее бессердечной эгоисткой.

– Морган, подождите!

Морган, направлявшийся на ют, к штурвалу, оглянулся; его брови взметнулись вверх. Сэйбл с мольбой в глазах поспешила за ним.