Горби. Крах советской империи

Три дня спустя, еще не оправившись от перепалки с офицерами, Горбачев выступил с пространным докладом на Съезде народных депутатов и был встречен с изрядной долей скептицизма и враждебности. Это стало кульминацией в череде разочарований, убедившей его, наконец, избрать более жесткую линию. Вернувшись в кабинет, Горбачев немедленно созвал Политбюро и прочих советников, в основном, от партии. Вместе с ними он решил ввести в действие планы, разработанные на тот случай, если потребуется укрепить власть президента и подчинить правительство непосредственно ему.

На следующий день, вернувшись в парламентскую палату, Горбачев предложил тщательно продуманную реорганизацию своего президентства. Депутаты отнеслись к его предложению с большим интересом, чем к прочувствованному посланию «о положении в Союзе», выслушанному днем раньше. Хотя перемены больше отдавали перечерчиванием организационных схем, чем новой радикальной политикой, Горбачев все же признал необходимость хоть что-то предпринять. Законодателей мучили сомнения, но, обсудив предложение, они осознали, что его туманные формулировки позволят Горбачеву окончательно утвердить новые структуры, не спрашивая их, депутатов, совета.

Но даже в этом случае большинство реформаторов с готовностью поддержали бы предложение наделить президента большими полномочиями, если бы тот пустил их в ход для рывка к одобряемым ими переменам. Группа видных «демократов» подписала открытое письмо, в котором призвала Горбачева принять ряд трудных решений или уйти в отставку. Они потребовали предоставить республикам подлинный суверенитет, раздать землю фермерам, освободить армию и местные органы власти от прямой опеки Коммунистической партии, создать новый, реформистски настроенный кабинет и наладить деловое сотрудничество с Ельциным.

Вместо того, чтобы поддержать эти, многим из нас казавшиеся здравыми, идеи, Горбачев воспринял обращение как акт предательства и еще больше настроился против реформаторов-интеллектуалов, которых сам некогда пестовал. На деле ему с громадным трудом пришлось бы добиваться от Верховного Совета одобрения такого рода политики, но депутатам-политикам до того хотелось, чтобы все видели, как они что-то предпринимают, что крепкий толчок Горбачева мог бы подействовать на них убеждающе.

На самом деле Верховный Совет поначалу отверг предложение Горбачева как чересчур неясное и смягчился только после согласия президента обсуждать его по пунктам. Получив такое уверение, палата приняла план «за основу» с тем, чтобы через две недели Горбачев представил более подробный документ. Премьер-министр Рыжков открыто против предложений не выступал, но довел до сведения, что с ним предварительно никто не советовался и что он неприятно поражен намерением преобразовать Совет Министров в Президентский кабинет.

Наконец, в декабре Горбачев добился от законодателей почти всего, чего хотел: были приняты конституционные поправки, позволявшие создать пост вице-президента и другие органы, предлагавшиеся Горбачевым.

* * *

Впрочем, все эти законодательные маневры прошли мимо внимания общественности – не то что год назад. Большинство населения, тех, кто ежедневно тратил все больше и больше часов своего рабочего времени на стояние в очередях, главным образом занимала нехватка продуктов и промтоваров в магазинах. Люди уловили и то, что власти начали говорить суровым языком. Закон и порядок – вот что стало новым паролем времени. Начиная с ноября, едва ли день проходил без того, чтобы не принимался новый суровый указ, не прозвучала грозная речь или очередной крупный начальник не был заменен на политика, бывшего сторонником строгих мер.

В середине ноября Горбачев заменил Михаила Ненашева, привнесшего некоторую независимость на радио и телевидение и собиравшегося создать четыре независимых канала, на пропагандистского наемника Леонида Кравченко – шаг, явно нацеленный на ужесточение контроля за электронными средствами массовой информации.

Множились угрозы в адрес Литвы и других прибалтийских государств. Поскольку три прибалтийских правительства продолжали отстаивать свою суверенность, принимать и претворять в жизнь законы, наращивать свой управленческий аппарат, Горбачев усилил косвенные угрозы прибегнуть к силе. После издания указа о «защите имущества общественных и коллективных организаций» он распорядился ввести дополнительные войска в Литву, Латвию и Эстонию.