Горацио (Письма О Д Исаева)

Жаль, этой жизни в Испании осталось несколько дней.

Ну и пусть. Может, и мне, как Дж. Т., стоит романы писать?

Впрочем, ему за них платят, а мне-то зачем?

Нет-нет, романы писать - в этом такого... скверного ничего.

Дж. вот тоже клянётся: "Тристан"

или "Гамлет" его - вещь достойная,

старухе-истории лифчик не рвёт, не Скотт энд Вольтер.

Правильно всё. Только сюжет вот... как вещь, как ПРЕДМЕТ,

ставь ударение на передок, дрянь препошлейшая, если

если, конечно, он имеет конец. Я же, как помнишь ты,

страсть как пошлостей не люблю. Не люблю и концов.

Тебя же, Сашуня, люблю.

Знаю теперь наверное скоро увидимся мы.

(Препинания знаки в этой строке опускаю

поскольку решить не могу: какие и где.)

Твой Дж. Т.... то есть, Олег.

26 мая Мадрид.

19. ОТЦУ В ПОЛТАВУ.

Сижу, изучаю новые для меня тексты. Работа, работа и ещё раз работа. Тумарт великолепен. Плюс свалилась необходимость писать обзор и рецензию по чуждой мне теме: кельты в Новой Европе. Этим я обязан отплатить за гостеприимство, поскольку денег у меня мало. Где взять на всё время? О, его так много под ногами, но не под моими. Почему так? А потому, что так работать можно только бессмертному, вечному. Так что ответ на твою просьбу описать для тебя Европу Новейшую, по которой меня носит, - отложим, а то и похерим. Почему? А ты ведь просишь описать тебе мир иной, в который меня "занесло". А что за иной, и почему в него должно заносить, если все иные миры живут внутри нас, если они вообще существуют? А что в себе я раскопаю новенького тут, с какой стати? От себя не убежишь - такое ты слыхал? Стало быть, и этот мир как мир. Вот и всё его описание.

Ты задаёшь как бы сам себе вопрос, который тебе кажется коварным: кто ж победил в последней войне, де, судя по благосостоянию - отнюдь не мы. Тебе кажется, ты дорвался до правды. Отсюда и ирония. А ведь ответ на этот вопрос зависит от того, о каких ценностях речь идёт. Если о сытости - то да, права эта твоя новая правда... Но скажи, ты что же - за набитое брюхо воевал? Не за иные ли ценности? И вот если с позиции этих иных ценностей, то победил ты, верь. Скажу грубо: ибо ты - при яйцах, а они - без оных, кастрированы. И по-видимому - навек. Особенно сами немцы. Яйца, это я имею в виду способность производить, не воспроизводить старое, а творить новое. То есть, если хочешь, дух.

Кстати сказать, весь мой домашний опыт вопиит, что мы и кушаем лучше. Как же с таким опытом быть? Вот и решай эти парадоксы, по той правде, которая уже без иронии.

Но я не отказываюсь от обещаний... Приеду и, как всегда, расскажу. И покажу фотки. Покажу всю цивилизацию. И террористов, и педерастов, и розочки на клумбочках и балкончиках... Если цивилизация - плод ума, то я этот ум одобрять перестану. Если же она - расплата за ум, то сочувствую. То есть, злорадствую. А вообще-то я по приезду двину в деревню. Вот там - действительно иной мир, и тебе совершенно неизвестный. О нём я и расскажу тебе с удовольствием.

Есть опасность, что ты примешь всё это за насмешку над тобой и обидишься. Или подумаешь, что я всё это всерьёз говорю - совсем не дай Бог! Это просто болтовня, я люблю поболтать, у меня язык без костей, вот и все причины. Я совсем не собираюсь тебя задеть, а тебе не обязательно мою болтовню как-то расценивать. Большинство вещей в мире ведь не подлежат оценкам. Они - простой, не делимый на плохое-хорошее, не окрашенный ни в белое, ни в чёрное, факт. Они есть, если есть, и ничего более. Я полагаю, и покоя-то мы лишены из-за привычки всё расценивать, да классифицировать: овцы - налево, козлы - направо. Это такой дух ВОЗНИ, дух времени. А с точки зрения, скажем, духа вечности всё есть простой, не зачисленный ни в какую команду, не блеющий и не мекающий факт.

Написал - и испугался: а вдруг ты, благодаря своей подозрительности ко мне, подумаешь, что письмо моё именно классифицирует - и именно тебя! И что цель его - определить тебя, то ли в овцы, то ли, упаси, Господи, в козлы! Да, опасность такая есть. Но не вычёркивать же... Ведь это же не для публикации пишется.

Улыбнись же.

29 мая Мадрид. Олег.

20. Е. А. СЕВЕРЦЕВОЙ В МОСКВУ.

Телеграмма, 29 мая, Мадрид.

Хочешь я тебя очень люблю О.

21. В. А. БУРЛЮКУ В ЗДОЙМЫ.

Нет, браток!

Пресловутый выбор между личной свободой и личной безопасностью нельзя делать, исходя только из потребности души. Необходимо помнить и о теле. Почему? Привожу пример: вчера снова я видел труп на улице, террорист пострадал от собственной бомбы. Клянусь, бездуховнейшее зрелище! Душа его отлетела через дыры в органоне, то есть - в теле, и лежал этот органон в позе обыкновеннейшего мосла. То ли лошадиного, то ли птичьего, какая уже ему разница? Или душе - какая уже ей разница? Как курёнок на прилавке.

Глядя на такое, я делаю незамедлительный выбор: покой и безопасность. И поверь мне, я прав.