Гора, полюбившая птицу

С нетерпением ждала Гора появления Джой, и с каждым годом ждать становилось всё труднее и труднее. Прошло девяносто девять вёсен. И когда в сотую весну Гора в сотый раз задала Джой вопрос: «Не можешь ли ты всё-таки остаться?», и вновь услышала в ответ: «Не могу», и увидела, как Джой опять исчезает в небе, сердце Горы не выдержало. Внутри у Горы что-то треснуло, и потоки воды, вырвавшись из самых глубин, потекли по её камням. Это были слёзы Горы.

Наступила следующая весна, и птичка Джой опять прилетела к Горе, но Гора уже не могла говорить. Сердце Горы было разбито, Гора могла теперь только плакать.

Джой сидела на каменном склоне и смотрела на ручей. Это был поток слёз Горы. Гора плакала о том, что Джой сейчас улетит и снова потянутся долгие месяцы ожидания.

Джой сделала несколько кругов над Горой, спела ей свою песенку и стала прощаться. Гора уже ни о чём не спрашивала её, она только плакала. Тогда Джой сама пообещала ей ласково: «Я обязательно прилечу к тебе на будущий год».

И Джой прилетела. На этот раз в клюве у неё было маленькое семечко. По уступам Горы всё ещё стекал ручей. Джой осторожно положила семечко рядом с ручьём, в расщелину между камнями, так, чтобы семечко всегда оставалось влажным.

Потом Джой спела Горе песенку и, не услышав от Горы ни слова, улетела. Гора по-прежнему не могла говорить.

Прошло несколько недель. Семечко в расщелине скалы пустило вниз тонкие корни. Корни, прорастая всё глубже и глубже, проникали в самые мелкие трещины, медленно разрушая камень. Разрушенный камень растворялся в воде, корни пили воду, и росток тянулся вверх к солнцу, распуская маленькие зелёные листья.

Однако Гора ничего этого не видела. Она была слепа от слёз и не заметила маленького ростка.

Пришла весна, и Джой снова принесла семечко, а на следующую весну ещё. Она опускала семена между камнями возле ручья и пела песенки.

Шли годы. Корни растений разрушали камни у берегов ручья, превращая их в почву. На почве, на северных склонах скал, вырос мох, а между камнями у самого ручья появились трава и цветы. К цветам с попутным ветром прилетели насекомые. Они ползали по листьям и летали от цветка к цветку.

Тем временем из ростка самого первого семечка ввысь поднялось молодое дерево с кроной зелёных листьев, сияющих на солнце. Корни этого дерева проросли в самую сердцевину Горы, заполняя трещины. Словно нежными пальцами, они заживляли сердце Горы. И Гора вдруг прозрела. Она увидела мох на камнях, траву и цветы вдоль ручья. Она увидела молодое дерево, которое тянулось к солнцу. И слёзы радости вместо слёз печали потекли по её уступам.

Каждый год Джой прилетала к Горе и приносила новые семена. Весёлые ручьи бежали по склонам Горы. И земля, орошённая, зеленела, покрываясь травами, цветами и деревьями.

Гора обрела дар речи, и, так как больше всех она любила птичку Джой, она задала ей всё тот же вопрос:

— Ну, теперь-то ты можешь остаться?

— Нет, — всё ещё отвечала Джой, — но я прилечу к тебе на следующий год.

Много лет прошло, прежде чем ручьи принесли жизнь в долину и всё зазеленело вокруг Горы. Отовсюду начали сбегаться маленькие зверьки. Здесь была вода, летали насекомые, росли травы, и зверькам было чем кормить своих детей.

И у Горы снова появилась надежда, что и птичка Джой тоже сможет когда-нибудь свить здесь гнездо для своих птенцов. И тогда, раскрыв самые глубокие тайники, Гора отдала всю свою силу корням деревьев. И деревья, вскинув ввысь ветки, понесли к солнцу в каждом своём листике надежду Горы и её любовь к птичке Джой.

И вот, наконец, пришла та весна, когда птичка Джой прилетела к Горе, и в клюве у неё уже было не семечко, а маленький прутик. Джой села на самое высокое дерево, которое выросло из самого первого семечка, и, выбрав удобное место для гнезда, положила туда прутик.

— Я Джой, — пропела она, — я прилетела для того, чтобы остаться здесь.