— Во всех внутренних мирах именно так. — подтвердил командир. — а вот те, что дальше от центра могут выйти из послушания или восстать. И тогда постройка такой крепости обернется против Системы. Нет. Нужно заслужить особое право для такой защиты. Ну а кроме того, любая крепость — это экран для портала, уменьшающий его мощность. Тут только специальные материалы использовать, а они очень дорого стоят. У карнаксов двадцать четыре мира, и то мы только в Сердце построили крепости, сберегая родину расы, и на это ушел труд нескольких поколений.
— А как вообще происходит война в космосе? Только абордаж? — это был интересный вопрос, который меня мучал давно. В Доме пушек или чего-то стреляющего не было в принципе.
— У кораблей нет оружия, способного разрушать корабли на расстоянии, оно было запрещено после Второй войны. Поэтому, по сути, это просто доставка войск, до тех территорий, куда не дотягиваются осколки. Огромные корабли. Поменьше Наместников, конечно. Те вообще почти полноценные планеты. Не каждый может себе позволить артефакты сжатого пространства, настроенные на живых существ. Это невероятно дорогое удовольствие. Да, только абордаж.
— И как нас в итоге отсюда вытащат? Мы же не сможем сидеть в лесах годами? Пока придет флот Системы, кстати, почему его нет здесь?
— Кораблей на периферии всегда мало, особенно там где войн не было сотни лет. Они нужны там, где идет война. У Девятого есть корабль, но, когда он сможет дойти до нас, пока не ясно.
— А у нас? У двадцать третьего?
— Нет, мы работаем только через портальные сети. Корабля у нас нет, хотя я думаю, что после событий на этой планете он может и появится.
— Так нас убьют тут нахрен, командир! — Тако был искренне недоволен и встрял в беседу.
— Думаю, Генерал Асо, командующий Легионом, придумает решение. Есть у нас пара сюрпризов. Скорее всего враг знает о количестве войск Системы на планете, но он не знает, что такое Двадцать третий — Тогас ухмыльнулся. — А если нет и при вторжении мы были учтены… вариантов особо не будет. Только славная смерть. Спрятаться не получится, не переживай. Как только планета перейдет под контроль чужой Сущности, твоя метка Системы будет видна за сотни километров.
Все это я подробно передавал в письмах, получая не менее подробные ответы от Сати. Материлась она через слово. Большая часть моих знаний для нее была как азбука. Я иногда забываю, что она командовала легионом — пусть и не гоплитским, но все же — и опыта у нее гораздо больше. Но то, как она писала… хотелось придушить эту суку.
До Ада, Дому лететь еще три недели. Эти три недели надо продержаться. Я даже рассматривал вариант уйти в бега прямо сейчас. Но Тогас, словно предчувствуя такое — и не только от меня — сразу предупредил, что будет идти по следу до последнего за любым, кто решит сбежать. Для него предательство Легиона гораздо более страшная вещь, чем кидок Системы, и убивать нас он будет медленно.
А Тогас — это машина смерти, особенно с его копьем. Ну его нахер. Я вообще не уверен, что вывезу против четырехрукого. Это не змеенагов бить, те были весьма неуклюжи в боях. Тут — совершенно другой случай.
На вещи надо смотреть трезво. Чтобы сбежать, мне нужен портал. Чтобы получить доступ к порталу, нужна сила — как на самой планете, так и для космоса.
Но там вроде проблем не было. Калидарская армия была готова к бою. Тут и варианта другого не было, только захват портала, ну и надежда, что Дом обладает нужными возможностями по перенастройке стационаров. Червяк как раз сейчас усиленно занимался изучением корабля, закрывая последние бреши в его контроле. И судя по тому, как он рапортовал, шансы запустить глушилку были отличными.
На третий день мы были готовы убить кого угодно — настолько безделье и вынужденная необходимость прятаться всех измучили. Единственное, что добавило раздумий — письмо Корня.
Он обычно писал размеренно и спокойно, стараясь давить на порядочность и договор, между нами, но после случая с абордажем пропал. А тут вылез снова. Причем скомкано и как будто в спешке, словно его за жопу схватили и готовят добавить пару новых дырок. Истерил, короче, мой старый друг Корень, не без этого.