Гоплит Системы

Не теряя ни секунды, я рванул вперед, ударив его в шею. Хрустнул кадык, и тот захрипел, захлебываясь кровью. В несколько мгновений я повторил операцию, зажал ему рот, не давая закричать. Второй рукой я надавил на грудную клетку, ломая рёбра. Его лицо исказилось от боли, и я продолжал сжимать, пока он не потерял сознание и его тело не обмякло, тяжело свалившись на пол.

Фух! Быстро закрыв шов палатки, чтобы больше никто не застал меня врасплох, я вернулся к недобитому.

— Ну что же, Амата, сейчас ты наведешь тут порядок, потерпи немного. — прошептал я себе под нос, усевшись на еще живое тело сверху. У меня давно уже были подготовлены и расфасованы склянки с водой, необходимой для превращения в Калидар, и сейчас воспользовавшись моментом, я быстро порезал руку, выдавил несколько капель в готовый сосуд и влил его внутрь раненого. Ему даже глотать не надо, главное смеси попасть в живое тело и уже дальше оно само работало.

Сидя на будущем Калидар, я закрыл ему рот, чтобы он не выдал себя хрипами и долго дожидался, когда процесс превращения закончится. Главное, что удачно.

— Тише, тише, дружок, — прошептал я, усмехаясь, когда процесс стал подходить к концу. — Хочешь кушать? Ну так смотри — вот тебе еда. Кушай на здоровье, расти большим и злым.

Мой новый младший брат, пока еще с мутными глазами, не до конца осознавший себя, склонился к телу своего бывшего хозяина и вцепился в него клыками, с жадностью поглощая плоть. Я, отворачиваясь от этого зрелища, уселся возле входа, напрягая слух, чтобы среагировать, если кто-то решит войти. Идентификация убитого показала, что это Амата, 11 уровня.

— Жаль у тебя не спросить, почему ты такой мелкий. — его хозяин был воином всего четырнадцатого уровня и звался Самаято.

Ситуация вокруг становилась всё интереснее. Воины снаружи, судя по всему, тоже не были гоплитами — смысла таскать с собой слабого живого слугу я не видел, ведь в бою его ещё и защищать придётся.

В сумке трупа не оказалось ничего особенно полезного, разве что объём в двести кубов. Похоже, я грохнул интенданта или кого-то ему подобного, так как внутри обнаружил огромные запасы пищи, палатки, небольшую переносную кузню и кучу разной мелочи.

Амата тем временем закончил трапезу и сидел, уставившись на меня в ожидании команды. Выбор у меня был невелик: я накинул плащ и ещё один — на своего бойца, затем глубоко вздохнул, мысленно досчитал до трёх и, уверенно открыв палатку, вышел наружу.

В лагере, похоже, уже был отбой, кругом стояла тишина, и только капли дождя барабанили по стенам палаток. Сейчас любой, кто попытается меня идентифицировать, поймёт, что в лагере чужак, поэтому действовать требовалось быстро и тихо. Рядом стояла другая палатка похожего размера, и я уверенно шагнул туда, грубо прерывая сон её обитателя.

Не дав ему опомниться, я размозжил ему лицо, заставляя затихнуть навсегда. Выполнив короткий ритуал, я оставил нового младшего брата развиваться без присмотра и сразу же нырнул в соседнюю палатку, чуть больше, где спало четверо бойцов. Здесь пришлось убить всех — ни я, ни Амата просто не успели бы разобраться иначе.

Младшего я оставил отъедаться, чтобы его превращение в ударника прошло гладко — для этого требовалось много пищи. Следующие полчаса я провел, метаясь по лагерю: обошёл десяток палаток, стараясь избегать больших, и успел завалить восьмерых противников, а ещё на троих провёл ритуал. Вокруг лагеря была возведена высокая стена с множеством охранников, весьма активно ведущих перекличку, так что шанс выбраться ночью был нулевым. Оставалось лишь затаиться и ждать раннего утра, когда дозреют мои сюрпризы.

Калидар откликнутся на мой клич везде, если услышат, поэтому план был простой как две копейки, выпустить маленькую стаю наружу и устроив тут тотальный пиздорез, быстро отсюда свалить.

Естественно всё пошло не совсем по плану. Проходившая парочка охранников видимо заметила открытую палатку, заглянули внутрь, нарвались на обглоданные трупы и новообращенного Калидара и успели поднять тревогу, прежде чем тот их убил, моментально подкрепленную гулом сирен от стен.

— Убивайте всех! — я проорал что есть мочи, надеясь, что младшие услышат и оторвутся от пожирания. Особенно Амата — уж он должен был понять команду.

Прятаться я не собирался. Наоборот, решил действовать от противного, нагло и в лоб. Поэтому ворвался в ближайшую большую палатку, где в это время просыпались и готовились к выходу человек десять, половина из которых еще не успела натянуть доспехи, и они вряд ли ожидали увидеть противника прямо посреди лагеря.

Я без колебаний выпустил фаербол в тех, кто повернулся на шум, поджигая полпалатки и выбивая их из строя, затем схватил ближайшего из выживших и размозжил ему голову кулаком. Взмахнув тесаком, начал кромсать остальных, не давая им опомниться. Три вдоха, выжженная палатка и десять трупов.