Гопакиада

Вот, наконец, мы и приблизились к будоражащей тайне. Сдавшись Ромодановскому, Петр Дорофеевич, вопреки настоятельным возражениям Самойловича, желавшего держать пленника под присмотром, был истребован в Москву, где не был ни казнен, ни брошен в тюрьму, а всего лишь «сослан в сельцо Ярополча Волоколамского уезда, где и умер в ноябре 1698 года», как сообщают особо оранжевые авторы. Забывая, что, во-первых, «сельцо Ярополче» в реале было солидным городком, окруженном соляными копями, в во-вторых, между 1676 и 1698 годами лежат долгие 22 года, в течение которых бывший гетман, сразу после прибытия в ворожу Москву получивший боярство и по воле государя женившийся третьим браком на девице Еропкиной, успел серьезно поработать на ответственных постах, включая воеводство в Вятке и Думу. Более ответственные (или менее оранжевые) исследователи, стесняясь замалчивать эти общеизвестные факты, делают вид, что ничего особо странного в сюжете нет. Дескать, «большую часть жизни Дорошенко провел в битвах на территории, от которой царь сам же отказался в Андрусове; против извечного врага России — Речи Посполитой». Верно. С Москвой бывший гетман, в самом деле, не воевал (а что вопил громко, так на то и политика), более того, Москве не изменял, поскольку, будучи гетманом, ни разу и не присягал (разве что договор в Гадяче подписал, еще будучи полковником, так на такую мелочь и внимания обращать не стоит). Карать и впрямь не за что. Но ведь и поощрять тоже. В крайнем случае, для блезиру, дать пару имений, как Ханенке (хотя тот был награжден за «радение во имя Христа», а Дорошенко, мягко говоря, не Христу радел). А тут — целая россыпь щедрот. Богатый городок на кормление, воеводство, брак, делающий чужака своим в кругу высшей московской знати и (хотя этого никто не мог знать, прапрадедушкой «солнца русской поэзии). Боярская шапка, наконец, которой в свое время при всех своих признанных заслугах не удостоился даже Кузьма Минин, пожалованный всего лишь в думные дворяне.

Не чересчур ли?

Явно чересчур.

И понять что-то можно, лишь проанализировав итоги деятельности экс-гетмана с точки зрения чистого, не замутненного идеологией прагматизма.

Итак.

Откажемся от допущения, что Дорошенко был идиотом, не понимавшим, к чему приведет назначение Многогрешного и чем чревато вторжение янычар. А отказавшись, проверим сухой остаток. Первое: «проверка на вшивость» Брюховецкого, завершившаяся устранением ненадежной марионетки и окончательным подавлением сепаратистских настроений в «русской» сфере влияния. Второе: переориентация татарской активности с московских границ на польские. Третье: втягивание «поднявшейся с колен» Порты в изматывающую войну на истощение с историческим противником Москвы. Наконец, четвертое: предельное ослабление турецкими руками Польши, надолго выводящее ее из числа активных врагов, и превращение одни неприятности приносящего Правобережья в ничейную зону. Нет, друзья, как хотите, а лично мне преференции, полученные Петром Дорофеевичем в Белокаменной, напоминают отнюдь не милость к падшему, а заслуженную награду ветерану невидимого фронта, потратившему жизнь на службу Отечеству.

Криминальное чтиво

Уход с политической арены Дорошенко не очень огорчил Порту. Вассалом он, конечно, был верным, однако специфическая верность казачества ни у кого, в том числе и турок, иллюзий не вызывала. К тому же ресурс гетмана был полностью исчерпан, а в запасниках у Порты имелся сменщик, совершенно управляемый и при этом теоретически обладавший некоторой харизмой.