Гопакиада

Между прочим. Тот факт, что командовал операцией именно Петр Текели, помогает понять очень многое. Дело в том, что богатейшие земли будущей Новороссии, формально входившие в сферу влияния Крыма, а следовательно и Турции, в 18 веке были фактически ничейной землей, где что-то обустраивать, а тем более возделывать поля считалось, и не без веских оснований, слишком большим риском. Этот «Великий Луг» запорожцы традиционно считали своими, но в эпоху Старой Сечи, вплоть до 1709 года, не уделяли ей особого внимания. С основанием Новой Сечи все изменилось. О системе «паланок» я уже говорил, однако паланками дело не исчерпывалось. Хозяйственный «старшие» были неплохими, хотя и стихийными, экономистами. В отличие от предшественников, они заботились о заселении запорожских степей хлеборобами, наряду с собственными латифундиями основывали «слободы», привлекая и приманивая туда население Гетманщины и даже юга России. Обосновывавшиеся в «слободах» земледельцы формально в структуру Войска не входили никак, а неформально считались «общими работниками» на «войсковой» земле, то есть, были чем-то типа спартанских илотов, хотя и без криптий. С них собирали налоги, как бы в войсковую казну (правда, небольшие), им на выпас отдавали табуны и отары, они же на правах издольщиков обрабатывали и участки, относящиеся к «паланкам». Слободы расширялись, разрастаясь в маленькие городки, где была уже не одна церковь, а две или даже три. Любопытно, что «лыцари», защитники веры, громившие евреев везде и всюду, на «своей» территории брали «нехристей» под защиту, опекали их и даже… поручали сбор налогов со «слободских». В целом, все запорожские владения («вольности») занимали огромную территорию и к 1775 году насчитывали 19 местечек, 45 сел и 1600 хуторов, а доходы «старших», включая сбор пошлин с обозов, посредническую торговлю и шинкарство, позволяли им финансировать строительство десятков церквей и монастырей в Гетманщине. При этом, однако, никаких юридических прав на эти земли не было не только у «старших» (даже «паланки» формально являлись не собственностью, а «долгим володением»), но и у Войска, права и обязанности которого регулировались Разрешительной грамотой 1734 года, согласно которой «возвращенцы» имели право всего лишь поселиться в облюбованном месте.

Тут и возникла коллизия. Рассматривая южные земли как важный источник пополнения государственного земельного фонда, а значит и бюджета, и возможности расширения социальной базы, Петербург в 1751-1753 годах выдал разрешение на колонизацию земель, уже находящихся под контролем России, переселенцам из Сербии — т. н. «граничарам», имеющим, помимо хозяйственного, еще и военный опыт. На просторах Великого Луга появились две новых провинции, Ново-Сербия и Славяно-Сербия (ополчение которой в 1775-м как раз и возглавлял Петр Текели). Переселенцы получили субсидии, землю налоговые льготы на 10-15 лет. С юридической точки зрения, права их были совершенно безукоризненны, что они и попытались объяснить соседям, действия которых справедливо оценили как самозахват. Однако запорожские «старшие» полагали совершенно иначе. Как, впрочем, и «серома», получавшая дотации как раз за счет доходов с «войсковой» земли. На требование платить за пользование землей и провоз продукции сербы, естественно, ответили отказом. Стычки учащались, переходя иногда в кровавые столкновения, наподобие «индейских войн» следующего века, где «лыцари» играли роль чингачгуков, — с десятками убитых и сотнями раненых. Новоселы, понятно, жаловались в Петербург, Петербург, тоже понятно, негодовал в связи со срывом государственной программы. Тем более, что в запорожские «слободы» уходило и немало поселенцев, привлеченных непосредственно российскими властями. И наконец, императрица в то время планировала построить в отбитых у турок областях новую столицу Империи — «Екатеринослав», а наличие в предполагаемом районе строительства «лыцарей» было сродни наличию малярийных комаров на невских болотах. Была, правда, идея решить вопрос полюбовно, переведя «лыцарей» в ранг российского дворянства и наделив их имениями. Однако великий историк Герард Миллер, специально командированный для изучения ситуации на месте, в отчете убедительно доказал, что мысль эта утопична, поскольку Сечь является «политическим выродком», а запорожцы «собственным своим неистовым правлением» не способны вести нормальное хозяйство. Судьба Сечи была решена. Действия Петра Текели, жителя Ново-Сербии (!), стали фактически полицейской операцией, проведенной ОМОНом с целью обуздания рейдеров и возвращения земли законным владельцам. «Маски шоу», только и всего. «Несербские» земли были взяты в казну, а после розданы немецким колонистам, приглашенным императрицей. Ясен пень, не остался в накладе и Потемкин.