Гонтлгрим

— Макариелла! — вскрикнул её компаньон и, сильно размахнувшись дубиной, прыгнул на человека с ножом.

Бледный человек сместился после первого же выпада и уклонился от второго удара слева. На третьей атаке он прыгнул на оружие, принимая короткий удар в бок, когда приземлится. Дубина была зажата у него подмышкой, и человек дёрнул её в сторону с такой силой, уверенностью и расчётом что вырвал оружие из рук противника.

Оставшийся без оружия тифлинг зашипел и бросился на противника, намереваясь атаковать кулаками и зубами.

Но в тот самый момент, когда он начал двигаться, Баррабус Серый отвёл локоть правой руки, удерживающей скипетр, бросая оружие в воздух. Он схватил его за середину правой рукой, остановил падение и перевернул, а затем, выставив правую ногу назад, развернулся сам. Взяв скипетр за конец левой рукой для сохранения баланса, человек отвёл оружие за спину.

Баррабус чувствовал, как тяжело вздымалась грудь преследователя, и не стал продолжать поворот вправо. Он остановился, ловко управляясь со скипетром, вернул его в положение перед собой и перехвати обеими руками за один конец. Потом, развернувшись и орудуя оружием, как дубиной, Баррабус двинулся к тифлингу, который тут же стал пятиться.

К его чести, культисту удалось поднять руку, чтобы заблокировать удар — предплечье тут же было сломано — но он не успел даже вскрикнуть от нестерпимой боли, как Серый, отступив в сторону, изменил направление атаки, якобы собираясь нанести сокрушительный удар по голове тифлинга. Стоило культисту среагировать, как того добивался убийца, Баррабус используя ложный выпад, присел и ударил ногой. Плотно прижимая её к колену тифлинга, он широко отвёл его ногу. Ладони вновь быстро скользнули по скипетру — правая рука схватила за середину, а левая за основание. Из положения снизу Баррабус направил оружие вперёд и вверх, и у потерявшего равновесие культиста не было ни единого шанса защититься от сильного удара наконечником в пах.

— Отличная работа, — поздравил Баррабуса Алегни, проходя мимо женщины, стоявшей на одном колене и обеими руками зажимавшей проколотое горло. Оружие культистки валялось на земле подле неё. — Она будет жить? — спросил шадовар.

— Яда нет, — подтвердил убийца. — Рана не смертельна.

— Хорошие новости! — кивнул Алегни, шагнув к ошеломлённому, но решительному мужчине, лицо которого исказила гримаса боли. — Хорошие, но не для тебя, — поправился Шадовар, и его меч внезапно взметнулся вверх, безжалостно разрубая беднягу почти пополам.

— Мне нужен только один пленник, — обратился Алегни к уже мёртвому сектанту Ашмадай. Он сделал шаг назад к стоявшей на коленях женщине, схватил её за густые чёрные волосы и дёрнул с такой силой, что приподнял её над землёй.

— Считаешь ли ты себя счастливицей? — спросил тифлинг, поднимая голову культистки до уровня своего лица, и холодно взглянул в её полные слёз глаза. — Возьми их оружие и всё ценное, — уходя, проинструктировал он своего слугу, поднял женщину на ноги и за волосы потащил прочь.

Баррабус Серый смотрел вслед тифлингу, но взор и мысли его были прикованы к женщине, на лице которой читалось абсолютное отчаяние. Конечно, он был не против сражений, тем более он не испытывал мук совести убивая странных фанатиков дьявольского бога. Ведь любой из них с удовольствием распотрошил бы его в одном из ритуалов жертвоприношения. В конце концов, в лесу пропали трое солдат Херцго Алегни, команда, отправившаяся на поиски, обнаружила их привязанными к камням и изрубленными на куски.

Даже помня об этом, Баррабус не мог не содрогаться, смотря на женщину, которая вскоре испытает на себе всю необузданную жестокость Херцго Алегни.

* * *

Неукротимый.

Именно это слово чаще всего приходил ему на ум, когда Дриззт думал о Бруноре Боевом Молоте, наряду с восклицанием «Вперёд!»

До'Урден стоял в тени широких ветвей дуба и, облокотившись на ствол, тихонько наблюдал за другом. Чуть ниже того возвышения, на котором стоял дуб, на небольшом ровном участке земли сидел Брунор с дюжиной карт, разложенных на одеяле.

Дварф поддерживал Дриззта много лет, и тёмный эльф понимал это. Даже когда надежда найти Кэтти-бри и Реджиса ослабла, когда даже лучшие воспоминания о них и о Вульфгаре потускнели — варвар, должно быть, уже умер. Умер или стал сто двадцатилетним стариком. В это тяжкое время только уверенность Брунора, что путь, которым шли друзья, стоил того, что есть нечто великое, что им предстоит найти, немного охлаждала гнев, кипящий внутри дроу.

Гнев и недобрые побуждения.