Гонщица

– Проблема в том, что ты очень красива. Все они хотят заполучить тебя.

– И вы тоже? Хотите заполучить меня? – она посмотрела Марку в глаза.

– Нет, Стелс. В моей жизни была только одна женщина… Для меня ничего не изменилось даже после ее смерти. Иначе, возможно, я бы ответил по-другому.

Стелла встала и подошла к мужчине. Она обняла его:

– Наверное, поэтому я и люблю вас.

– Стелс, крошечка… Ты еще не встретила свою любовь. Но обязательно встретишь. Она и станет твоим эликсиром жизни.

Стелла обреченно произнесла:

– Sus palabras s'i a Dios en los o'idos…[6]

Глава четвертая Жизнь после смерти

*Июнь 2014. Майорка

Стелла была одна во дворе семейной виллы, когда к ней подошел Марк. Она увидела его и оживленно произнесла:

– Марк, здравствуйте, я так рада вас видеть! А родители еще не прилетели. Как здорово, что вы приехали! – Девушка бросилась к Марку и с чувством обняла его. – Я так по вам соскучилась! Как ваши дела?

Вдруг она отстранилась от мужчины и с озорным видом заглянула ему в глаза, но тут какое-то смутное предчувствие овладело ею. Стелле показалось, что Марк как-то странно на нее смотрит. Девушка попыталась прогнать от себя неприятные мысли, но все же спросила:

– Что случилось, Марк? Почему вы так на меня смотрите? Надеюсь, – подсмеиваясь продолжала Стелла, – вы не собираетесь сделать мне страшное признание в том, что всю жизнь меня любите или что-то в этом роде?..

– Стелс, крошечка… Все гораздо хуже… Ты у меня теперь одна осталась.

Девушка изменилась в лице:

– Что?

– Самолет, на котором летели все твои, он разбился, Стелс… Прости, что говорю так сразу, но… Все равно легче не будет.

Пытаясь затолкать обратно навернувшиеся слезы, Марк приложил к уголкам глаз пальцы одной из рук, но это не помогло. Две слезинки все же выкатились, и он растер их по лицу. Стелла замерла. Перед ее глазами все потемнело, и она упала в обморок. Марк успел подхватить ее.

– Моя маленькая Стелс, теперь тебе придется быстро повзрослеть…

*Январь 2018. Самолет

Стелла сидела возле иллюминатора. Она смотрела в окно. Перед ее взором предстало безграничное глубокое синее небо. Вдали была видна белоснежная полоска облаков.

Она слушала внутри себя. Там раздавалось что-то странное, то ли слова, то ли ощущения. Нечто неуловимое, но охватывавшее все ее сознание:

Душа замерла не дыша,
И некуда сердцу спешить,
Ничто меня не рассмешит,
Никто не согреет души.

Кружа взвесь холодного льда,
Меня всю сковала пурга,
И вместо меня лишь снега
Теперь залегли навсегда.

Спасения нету. Не ту
Ты видишь меня пред собой,
И не обрести мне покой…
Уйди… И другую найди.

А я лягу здесь, средь снегов.
Их будет мне домом покров.
Оковы? Свобода? Снега…
Усну, наконец, навсегда.[7]

Она медленно моргнула и откинулась на спинку кресла, удобного кресла частного самолета господина Ильина, ее отца. Теперь это ее самолет, Стелла стала его единоличной владелицей. А в голове ее звучало только:

… И вместо меня лишь снега
Теперь залегли навсегда…

С внешней стороны иллюминатора на его поверхности образовалась наледь.

*Январь 2018. Макао

Стелла лежала в наполненной ванне, ее мокрые волосы были зачесаны назад, а голова прислонена к белой глянцевой поверхности. Из большого панорамного окна открывался вид на башню Макао. Стелла задержала дыхание и погрузилась под воду.

Она прилетела несколько часов назад, но обо всем уже было условлено. Сегодня девушка должна была совершить свой прыжок. А вдруг поможет? Вдруг именно это событие и выведет ее из нынешнего состояния? Все вокруг твердили как заговоренные, что нужен пусковой механизм, который заново включил бы в ней жизнь. Дожить бы до него, пока не сдохла…

Приняв ванну и отмывшись дочиста, Стелла поднялась на крышу отеля Mandarin Oriental Macau. Она выбрала его за вид на башню, открывающийся из ее супер-сьюта, и за вид, который должен был предстать перед ней с верхней площадки, где располагался открытый бассейн. Что ж, китайцы не обманули, тут было на что посмотреть…

Она стояла у кромки воды в центре длинного борта. Стелла смотрела на раскинувшийся перед ее глазами залив. На ней был надет красивый белый бикини с чашками причудливой формы, демонстрировавший прекрасное загорелое тело богини Олимпа. И снова подарок Марка. Почему-то он все время дарил ей белую одежду. Бросал спасательный круг в черную толщу ее души?