Гонщик

Шеф ждал Саймона в белой ротонде на холме, густо заросшем розами, чайными и бледно-розовыми. Попадая на другие планеты, земная флора иногда мутировала. У тех роз, что прижились на Ниаре, цветы были размером с блюдце, а шипы — двухсантиметровой длины, тонкие, как иглы. Несмотря на свой бронекостюм, Саймон старался держаться подальше от мерзких растений. Во время прошлогоднего совместного отдыха в Иммортелии один из коллег-эксцессеров толкнул его на розовый куст. В шутку. С тех пор Саймон ненавидел розы. Ему и сейчас казалось, что они так и норовят в него вцепиться, поэтому поднимался он по самой середине лестницы, огибающей холм. Шидал не давал о себе знать с тех пор, как они расстались около коттеджа Терезы Салкадо, и Саймон втайне надеялся, что сумел от него оторваться. Тупой чиновник с отсталой тоталитарной планеты просто не сориентируется в таком сложном и суматошном мире, как Ниар! Ему понадобится самое меньшее полгода, чтобы освоиться. По крайней мере, в кустах засады не было (Саймон на собственном горьком опыте убедился в том, что соприкосновения с их шипами не выдержит ни одно живое существо).

Последний виток лестницы — и он увидел шефа. Тот сидел в одиночестве за сервированным на двоих столиком и смотрел на море. В ротонде находилось маленькое автоматизированное кафе, но других посетителей тут сейчас не было, их не пускал робот у подножия лестницы, мелодичным голосом сообщавший: «Прошу прощения, наше кафе арендовано для деловой встречи. Ближайшее заведение расположено…» Саймона робот пропустил лишь после того, как он назвал себя. Шеф связался с ним сегодня утром через браслет-передатчик, с помощью специального кода — последнее означало, что разговор предстоит важный.

— О, Саймон! — Шеф проникновенно улыбнулся. — Проходи-проходи, присаживайся!

Поколебавшись, Саймон поднял плексигласовый щиток. В ноздри ударил сладкий и угрожающий запах цветов.

— Погляди на них! — шеф со вздохом кивнул на ярко-оранжевый пляж внизу. — Они загорают и бездельничают, жрут и скучают… А мы, эксцессеры, головой ради них рискуем, мы ценой своих страданий делаем их жизнь интересной — и что за это имеем? Ничего, кроме плевков и всеобщей ненависти! В этом наша высокая трагедия, Саймон. Мы служим тем, кто нас отвергает. Конечно, какой-нибудь узколобый прагматик может сказать, что мы получаем за свою работу деньги… Но что такое деньги, Саймон?!

— Деньги — это ничто. А вы не могли бы выдать мне аванс за будущий фильм? Я недавно потерял крупную сумму… — Саймон преданно уставился на шефа (раз уж тот сам обмолвился насчет денег — надо пользоваться).

— Люди — законченные подонки. Но мы, эксцессеры, признаем, что мы подонки, а все остальные не хотят в этом сознаваться! — На гладком (результат омолаживающих процедур) лице шефа появилась мудрая горькая усмешка. — Мне жалко их, Саймон! Ведь они всего лишь «живое сырье», а мы развлекаем их, как королевские шуты, и одновременно управляем их ничтожными судьбами… — Он еще раз философски вздохнул и внезапно перешел на деловой тон: — Саймон, случилось ЧП. Трое эксцессеров убиты.

— Опять… как на Тадане? — у Саймона засосало под ложечкой.

— Нет. Их убили здесь, в Иммортелии. Прошлой ночью. Это Вабер, Сейго и Раина.

Шеф пристально смотрел на собеседника, а Саймон ошеломленно моргал: как это может быть, он ведь не убивал Вабера и Сейго!

— Вначале я чуть не заподозрил тебя, — взгляд шефа смягчился. — Понимаешь, Саймон, мой босс — а надо мной тоже есть босс — будет недоволен тем, что я теряю ценных сотрудников. Сначала бедняжка Тереза — один черт знает, что за взрывоопасную дрянь она хранила у себя в подвале! — и теперь еще трое. Привлекать к этому делу полицию нельзя, но я должен провести служебное расследование и отчитаться.

«До чего ловко врет! — завороженно, со смесью восхищения и страха глядя на шефа, подумал Саймон. — Ведь это он убил Терезу, он и никто другой!»

— Ну да, люди иногда умирают… А как насчет аванса? Мне остро нужны деньги, на пластическую операцию.

Пластическая операция спасет его от Шидала. Пусть потом манокарец хоть до скончания века разыскивает Саймона Клисса по всей Галактике!

— Зачем тебе операция? — шеф придвинул к себе тарелку с синим гинтийским перцем, фаршированным мясом крабов. — Лишние расходы… Ты все равно работаешь в гриме.

На Рошегене ему пришлось поработать без грима, однако Саймон был не настолько глуп, чтобы в этом сознаться.

— Хочу почувствовать себя другим человеком…

— Я тебя понимаю. От этого стада, — шеф скользнул снисходительным взглядом по пляжу, — мы отличаемся тем, что наша жизнь — высокое искусство. Ешь, Саймон. Ты слишком худой и бледный.

Саймон подцепил вилкой кусок чего-то съедобного и начал равнодушно жевать. В последнее время он почти не ощущал потребности в пище. Доктор Карева говорила, что для мейцаниста это плохой признак. Как бы шеф не счел, что скоро он выйдет в расход и пора от него избавляться… Напуганный этой мыслью, Саймон начал энергично двигать челюстями, делая вид, что получает удовольствие от еды.

— Ты недавно побывал в Хризополисе… Успел навестить Терезу?