Гонщик-2

Сколько мы так простояли, я не знаю. Но когда Александра, наконец, оторвалась от меня, глаза ее были затуманены ничуть не меньше, чем на прошлом вечере. Не знаю, до чего бы мы дошли этой ночью с таким-то стартом. Но и это было, как мне показалось, немалым успехом. Чуть отдышавшись, она собралась было что-то сказать, но тут в дверь постучали:

— Александра Ильинична! Тут господин Вернезьев пожаловали.

Глава 12

— Александра Ильинична!

Горничная опасливо сунулась в будуар, боясь увидеть лишнее.

— Да слышу я! — с досадой отмахнулась баронесса. — Вели сказать, что я уже легла. Пусть приходит завтра, и не раньше полудня.

Она и без того не слишком жаловала пресловутого господина Вернезьева, а после такой выходки, наверное, может и вовсе отказать ему от дома. Хотя, если хорошенько подумать, вряд ли. То, как баронет вел себя на балу, как демонстрировал фамильярные отношения с Сердобиной, наводит на мысль, что либо его держат в качестве запасного варианта, либо он имеет некие рычаги влияния на баронессу. Во втором случае она, хоть и против желания, вынуждена терпеть рядом с собой этого человека. А то и выполнять для него какие-то поручения. И сдается мне, что второй вариант ближе к истине.

Отправив прислугу, Александра повернулась ко мне. Лицо ее выражало разочарование. Еще бы: романтический флёр тайного свидания, сокровенное переживание первого чувственного поцелуя — все растаяло без следа. Можно, конечно, попытаться восстановить утраченную атмосферу интимной близости, но мне было видно, что нынче уже ничего не выйдет. Не сказать, чтобы я сильно расстроился, но и досадовать было отчего: намечалось нечто интересное, может даже перспективное. В конце концов, брак княжича Тенишева с довольно богатой баронессой Сердобиной не самый плохой вариант. А старый князь даже при наилучшем уходе протянет не слишком долго: год, много два.

— Ах, Вольдемар, — извиняющимся тоном произнесла баронесса, потупив глаза. — Поверь, мне очень жаль, что возникла эта досадная помеха. Но…

— Я понимаю, Александра.

Мне действительно были понятны ее мотивы. Судя по всему, она к сегодняшней нашей встрече тщательно готовилась. И наверняка настраивала себя на… на многое, если удержаться от пошлости. И, соответственно, многого ожидала. Можно даже не сомневаться: сейчас в ее эмоциях превалирует негодование по отношению к человеку, который своим появлением разрушил ее планы. Какая уж тут любовь! Но вот решится ли она еще на одну попытку? В подобной ситуации трудно что-то предсказывать. А мне-то самому хотелось бы довести дело до конца?

Завершить самоанализ не вышло. Александра взяла меня за руку и, серьезно глядя в глаза, сказала:

— Я хотела, чтобы этот вечер закончился совершенно иначе. К сожалению, нам помешали. Один человек возомнил о себе слишком много. Но я…

Она остановилась и, видимо, под влиянием эмоций решив что-то для себя, закончила фразу не так, как собиралась:

— Я безусловно буду рада видеть тебя в любое время. Но лучше всего, если ты приедешь вечером в будущую субботу. Сюда же. А я постараюсь, чтобы нам никто не смог помешать.

— Буду рад нашей встрече.

Что же еще я мог ответить?

Следом за горничной я вышел в прихожую, надел плащ и кепи. На улице раздалось знакомое пыхтение — подогнали мой мобиль. На улице было абсолютно темно: сентябрь, осенние тучи наглухо закрыли и луну, и звезды. Дорогу освещали только фары мобиля. Слабый же свет немногих освещенных окон особняка и вовсе терялся в ночной мгле. Моросил дождь, так что мне пришлось посильней запахнуть плащ и надвинуть на глаза новые гогглы: вот как раз и повод их испытать случился.

Вряд ли Александра наблюдала за мной из окна, а с ее слугами прощаться — себя не уважать. Эти самые слуги меня же и не поймут. Так что я потихонечку тронулся и покатил по дорожке к воротам и дальше к тракту.

Черный силуэт я увидел в последнюю секунду. Хорошо еще скорость была мала, и была возможность затормозить. Остановился и тут же себя обругал: а что если очередные убийцы?

По спине прокатилась холодная струйка. Я выключил фары и как мог быстро полез наружу, путаясь в полах плаща и на ходу вытаскивая из кармана оружие. Мимоходом подумал: надо бы кобуру приспособить, или прямо в мобиле устроить какое-нибудь крепление. Уж больно долго доставать револьвер, цепляющийся за подкладку то стволом, то курком.

— Револьвер вам не поможет, — раздался позади чересчур знакомый голос. — Если бы я хотел, вы бы не выехали даже за ворота.

— Господин Вернезьев? — повернулся я на голос.

Поразительно! В кромешной тьме я вполне уверенно разглядел человеческую фигуру.

— Сейчас в таких случаях принято говорить «К вашим услугам». И все давно забыли, что эта фраза являлась, фактически, вызовом на дуэль. Впрочем, это не про вас. Даже если забыть о высочайшем запрете поединков, вам слишком много чести дуэлировать со мной. Если я действительно захочу вас убить, сделать это будет проще простого, но это мне пока ни к чему.