Гонщик

После разговора с директрисой, я сообщил ребятам, что мы выходим в начале июля на межшкольную гонку. Все обрадовались. Учёба продолжалась. А в выходные дни мы выводили предназначенные для соревнований корабли, и летали между Марсом и Луной. Один раз решили посетить шахтёрскую станцию на Церере. Наш прилёт рудокопы встретили с воодушевлением — к ним редко прилетали гости. К тому же, мы привезли с собой и натуральные продукты. Хоть у шахтёров и имелась оранжерея, выраставшие там овощи и фрукты, не шли ни в какое сравнение с земными продуктами. Лизи бегала по знакомым ей переходам базы, рассказывала всем шахтёрам, как она ходит в детский сад, летает нас нами в рейсы, и даже сражается с пиратами. Было весело, я даже спел известную в этом мире только мне песню «Синяя птица»[9].

— Откуда такая песня? — Удивился седой диспетчер.

— Это после аварии у брата проявилась «генетическая память предка». — Ответила Лика.

— Это древняя песня. По старому летосчислению она где-то из начала семидесятых годов двадцатого века. — Проинформировал я сидящих за столом людей.

— Ого, какая древность! — Изумился молодой шахтёр. — Но звучит отлично!

Пока все танцевали, я тихо спросил у диспетчера:

— А мать Лизи где похоронили?

— Отправили в корпусе её «Хирона» на Солнце. Такова традиция. А что ты сказал малышке?

Я озвучил выдуманную мной сказку об отлёте мамы малышки на далёкую планету.

— Правильно сделал! Пусть лучше надеется на встречу, чем будет постоянно плакать.

Мы вернулись за стол. Там сидела одна Лизи и грустно смотрела на танцующих.

— Что такое, сестричка? Чего грустим?

— Никто со мной не танцует, наверное потому, что я маленькая.

— Пошли, я с тобой потанцую! — Я взял девочку за руку и повёл к танцующим парам. Люди, посмеиваясь, расступились, организовав круг. То, что мы показали с Лизи, конечно, и рядом не стоит с нормальным танцем, но главное, что девочка развеселилась, и повеселила своими па хозяев и гостей. Мы тепло распрощались с шахтёрами, и полетели обратно. Дома, на основе полученных данных, мы модернизировали все боты и эсминец. С помощью Анта нам удалось добиться того, что все выставленные на гонку корабли могли теперь развивать скорость в караване в четырнадцать километров в секунду. Как раз нам пришёл заказ на перевозку грузов к Юпитеру. Надо было перевезти двести тысяч тонн железа. На модернизированных гоночных кораблях мы домчались за сутки. Там нас загрузили какими-то кристаллами, найденными на одном из спутников Юпитера. После нашего возвращения домой на наш счёт за рейс перевели пол миллиона земов. Триста двадцать тысяч я разделил между ребятами, скинув каждому на карточку по двадцать тысяч. А на основной и резервный счёт ушло по девяносто тысяч.

После этого до начала каникул никаких перевозок мы не делали.

Наконец, наступил день межшкольных гонок. На старт вышли более пятьсот кораблей. В основном это были старые эсминцы М-5 и М-6, хотя присутствовали и М-8 в количестве восьми единиц. Трасса была удлинена по сравнению с прошлым годом до Плутона. Нас нагрузили контейнерами. И прозвучала команда: Старт!

Мы вначале отстали от воспользовавшихся одноразовыми ускорителями кораблей наших конкурентов. Но у Марса мы выдвинулись уже в середину колонны звездолётов — более трёхсот кораблей не смогли развить скорость более десяти тысяч километров в секунду, несмотря на применение твердотопливных ускоряющих ракет. После прохождения пояса астероидов и манёвра у Юпитера, мои звездолёты вышли в первую десятку. Часть эсминцев затормозились сильным гравитационным полем Юпитера и потеряли темп, а несколько десятков сошли с трассы. Через пять суток десятка самых быстрых добралась до Плутона. После этого был совершён поворот на Землю. Тут и сказались высокие скоростные качества моего отряда. Теперь кораблям пришлось идти против частиц солнечного ветра, которые тормозили движение. Все, кто при помощи ускорителей набрал большую скорость па первом этапе гонки, теперь её теряли — больше им ускоряться было нечем. У самого быстрого эсминца соперников она была не выше двенадцати тысяч километров в секунду, а мой отряд как шёл вначале по ветру на четырнадцати тысячах, так и продолжил двигаться против ветра. Постепенно расстояние между нами и преследователями увеличивалось, и уже у Юпитера они окончательно отстали. Наш отряд нёсся к победе, щиты были включены на полную мощность. Поэтому мы быстро и без потерь проскочили метеоритный поток. Как стало известно позже, некоторые умники повторили судьбу «Кометы» — выключили защиту, чтобы перебросить энергию на двигатели, и любым способом догнать нас. В результате метеориты прошили шесть звездолётов, погибло три школьника, и около двадцати было ранено. А мой отряд, выстроившись в линию, пересёк нос к носу воображаемую линию финиша. Для нас десятисуточная эпопея закончилась призом в сто тысяч.