Гонконг. Почти что пенсия

Склад довольно большой. Вокруг одна молодежь, студенты, и я среди них, как белая ворона. Правда, полагаю, число подобных мне на аналогичных работах очень скоро кратно возрастет.

На меня бросают косые любопытные взгляды, на лицах читается вопрос — этот старик с ума сошел? Я в ответ улыбаюсь. Улыбка — самый действенный инструмент.

— Кстати, вот это правильно, — мой наставник показывает большой палец. — На рабочем месте положено улыбаться. Но, думаю, сегодня у тебя самую малость испортится настроение.

Последние слова звучат заговорщицки. А потом становится понятным вложенный в них смысл.

— Знаешь, какой здесь самый ходовой товар, Юн? — спрашивает повар и сам же отвечает. — Картошка фри! В порции порядка ста грамм чищенного картофеля. Картофель у нас крупный, в одной картошке примерно сто сорок граммов. После очистки как раз получается одна порция.

Следом рассказывает, что оборот составляет порядка десяти порций в час с торговой точки. С двенадцатичасового рабочего дня выходит около ста двадцати порций.

— Сколько всего вагончиков? — уточняю.

— Пятьсот один, — улыбка повара становится шире.

У меня в голове срабатывает вычислитель — это порядка шестидесяти тысяч порций за смену. Или шесть тон груза. В одном мешке картофеля сорок килограмм. Прочая арифметика подсказывает, что мне предложит перетягать полторы сотни мешков на своем горбу.

Считай разгрузить целый грузовик. Допустим…

— Когда приедет машина, поможешь разгрузить, — продолжает повар, потом указывает на какое-то чудо техники. — Чистить будешь с помощью этого аппарата, там все просто, главное руки не совать куда не надо вместо картофеля.

— И когда приедет машина?

Повар вскидывает руку с часами. Стрелка огибает циферблат и застывает на мгновение на отметке 7.00 — начало рабочего дня.

— А вот прямо сейчас!

В это же мгновение начинает играть музыка — какая-то песня одной из Кей-поп групп, популярных и в Китае.

Сотрудники тотчас разбегаются к вагончикам, ворота въездные медленно ползут вверх. С улицы задом въезжает забитый до отвала грузовик.

— Вон те ребята разнорабочие введут в курс дела по разгрузке, — повар показывает на пятерых пацанов, топающих к грузовику, — Удачного первого рабочего дня, Юн, его надо просто перетерпеть!

— Сколько часов надо отработать для перехода на следующую ступеньку? — озвучиваю единственный существенный вопрос.

— Пятьсот, — повар пожимает плечами, сам понимая, что цифра внушительная. — Ну или всегда можешь попытать силы с предложением идей для нашей компании. Руководство из реально читает.

Повар указывает на небольшой информационный стенд, где висит ящик «для предложений». Потом разворачивается, надевая колпак, и идет на кухню.

Я делаю глубокий вздох, работа предстоит неблагодарная. Парни подходят к грузовику, открывают дверцы кузова. Один залезает в кузов, начинает выбрасывать мешки, остальные выстраиваются в ряд. Ловят мешки, перекидывают друг дружке… м-да.

— Эй, новичок, ты собираешься работать? Мешки сами себя не дотащат!

В меня летит мешок, подхватываю его на лету. Коленки невольно сгибаются, но быстро возвращаю равновесие.

Тяжелый и жутко неудобный! Да, физическая нагрузка здесь на высоте, но пользы от такой нагрузки нет. Спину сорвать и потом слечь пластом — это пожалуйста, как и расшатать мениски. Остальные разнорабочие привычны, матерятся, пыхтят…

Первые пять десятков мешков с картошкой разгружены.

— Перекур пять минут, — объявляет наш «старший», которому на вид не больше двадцати.

Разнорабочие присаживаются на пол, кто где стоял. Кто-то закуривает, кто-то пьет. Труд здесь обезьянний, однообразный… а что делает из обезьяны человека? Пожалуй, использование инструментов для этого труда.

Я скребу макушку, оглядываюсь по сторонам. Неплохо придумать, как все это упростить. Прогуливаюсь по складу, останавливаюсь возле морозилки, там внутри на больших крюках висят мясные туши.

Несколько крюков свободны, забираю один из них. Вижу на стене пожарный щиток и иду к нему. Достаю шланг и вместе с ним возвращаюсь к кузову. Смеряю взглядом расстояние между кузовом грузовика и картофелечисткой. Навскидку тут метров двадцать, длины шланга должно вполне хватить.

Разматываю шланг, один конец привязываю к станку, а второй, закидываю в кузов. Отлично.

— Эй, ты что задумал? — за мной с любопытством наблюдает один из разнорабочих, мелкий паренек в очках с толстенными линзами.

Весом он раза в два меньше меня, поэтому таскать мешки ему дается с трудом. Думаю, он надолго запомнит работу разнорабочим.

— Хочу немного упростить процесс.

С этими словами привязываю второй конец шланга за кузов грузовика, при этом обеспечив должное натяжение этакого троллея. Цепляю крюк, выполненный в форме зигзага за шланг, проверяю плавность хода.

— Как тебе зовут паренек? — обращаюсь к очкарику.

— Пинсинь… — протягивает он, рассматривая воздвигнутую конструкцию.

— Хорошо, Пинсинь, встань-ка по другой конец шланга напротив картофелечистки.