Гонконг

Улыбаясь, старый китаец направился к дальней стене, снял висевшую там картину и, открыв потайной сейф, достал из него клейкий смолистый шарик и опиумную трубку. Затем он прошел на маленькую кухню, положил шарик в кастрюлю, залил его водой и стал ждать, когда вода закипит. Горячую жидкость Линь Кэ процедил сквозь сито, чтобы очистить от примесей, и поставил кипятить. Когда вода выпарилась, на дне кастрюли осталась черная паста — курительный опиум.

Это был старый китайский способ получения курительного опиума, и Линь Кэ пользовался им один раз в день в течение двадцати лет. Он выкуривал по две трубки опиума каждый день и пока не собирался избавляться от этого порока.

На тонких губах Линь Кэ снова заиграла улыбка.

Плох тот бизнесмен, который лишь пассивно использует плоды своей деятельности!

Пока Линь Кэ раскуривал свою опиумную трубку, инспектор Ван Фусэн наблюдал, как Илайджа Кейган с двумя дорожными сумками шел по пристани.

Вот он остановился, оглядываясь по сторонам, и толпа пассажиров раздвоилась, обтекая его, как водный поток — скалу.

Одним из ценных качеств Ван Фусэна, полицейского, была его почти фотографическая память. Он прекрасно запоминал не только китайские лица, но, что очень важно, и европейские. Один быстрый взгляд на человека — и его образ навсегда запечатлевался в памяти Ван Фусэна.

Полицейский Ван Фусэн видел Илая Кейгана всего один раз, неделю назад, когда тот выходил из здания на улицу. Он проследил за ним: американец направился в аэропорт и сел в самолет, следующий рейсом до-Манилы. В памяти Ван Фусэна отпечаталось лицо Кейгана: немного помятое, с крупным носом с небольшой горбинкой, холодными серыми глазами и глубокими складками у рта.

Ни тогда, ни теперь полицейский не знал, какие дела привели американца на Цзюлун, но солидный опыт работы в Бюро по борьбе с наркомафией подсказывал ему, что встречи людей с Линь Кэ всегда связаны с преступными интересами последнего. Наверняка старый китаец и Кейган обсуждали какие-то проблемы, связанные с наркотиками, а для Ван Фусэна искоренение торговли наркотиками всегда являлось главным делом жизни. Коллеги по службе даже посмеивались над ним, считая, что с годами оно превращается в навязчивую идею. А Ван Фусэн не отрицал этого. Да, Линь Кэ, этот Большой Хозяин, как его называли в Гонконге, являлся для него желанной добычей. Однако доказать его непосредственную причастность к производству и транспортировке героина Ван Фусэну пока не удавалось.

Информаторы постоянно сообщали ему о бурной деятельности старого китайца, и Ван Фусэн мечтал о том дне, когда Большой Хозяин будет наконец лежать в том гробу, который уже много лет стоит под его кроватью.

Наблюдая, как Илай Кейган раскуривает сигару, Ван Фусэн улыбался собственным мыслям. Пусть пока не удается установить виновность Линь Кэ, но ведь семьсот фунтов наркотиков, хранившихся в ящиках из-под грейпфрутов, полиция обнаружила и конфисковала! И заслуга в этом принадлежит именно ему, Ван Фусэну! Приятно было сознавать, что он нанес преступникам ощутимый моральный и материальный ущерб, хотя и не сумел пока доказать, что именно Линь Кэ — получатель груза.

Кейган двинулся сквозь толпу к причалу, от которого отправлялись паромные суда, и полицейский поспешил за ним. Ждать пришлось недолго: суда причаливали с интервалом в семь минут.

Увидев, что американец купил билет во второй класс, Ван Фусэн удивился: разница в цене между вторым и первым классами составляла всего несколько центов. Поразмыслив, он пришел к выводу, что Кейган просто не хочет привлекать к себе внимание, поскольку второй класс размещался на нижней палубе и там легко было затеряться среди пассажиров.

Что ж, и полицейскому повезло. Вряд ли Кейган заметит его в толпе.

Их судно с гордым названием «Голубая звезда» отошло от причала, и Ван Фусэн продолжил наблюдение за американцем.

Кейган стоял на палубе, курил сигару и смотрел прямо перед собой на остров, к которому приближалось судно. Он ни разу не обернулся, и Ван Фусэн был уверен, что американец не замечает слежки.

Тридцатилетний Ван Фусэн был высоким, худощавым, с узким, вытянутым лицом. С которого почти никогда не сходило выражение задумчивости, и черными проницательными глазами. Он не гнался за модой и носил потертый серый костюм, белую рубашку и узкий черный галстук.

Получив информацию о предстоящей встрече Линь Кэ с Илаем Кейганом, Ван Фусэн постарался добыть как можно больше сведений об американце, не ставя в известность о его прибытии свое непосредственное начальство.

Больше всего Ван Фусэна озадачил тот факт, что американец улетел из Гонконга в Манилу, а оттуда на корабле вернулся обратно в Гонконг. Да, было над чем поразмыслить…

Странные поступки и необычное поведение людей всегда вызывали повышенный интерес у Ван Фусэна, а если речь шла о самом Линь Кэ, то установить истину полицейский считал своим долгом.

Он связался с американскими властями, и они сообщили ему об американце следующее.