Гонки на выживание (Солдаты удачи - 2)

-- Не знаю. Коли так, скорее всего -- отрулят и поставят на техстоянку к заправочной централи, а после -- снова на полосу. Тогда нашей миссии хана. Если еще пустой, отгонят куда-нибудь вон туда, к тем большим ангарам. Загрузка у них всегда там. Туда ветка железнодорожная подходит.

-- Сколько времени ему нужно на заправку? -- спросил Боцман.

-- А хрен его знает, -- пожал плечами Пастух. -- Сам прикинь -четыреста тонн на взлете. Чистый груз сто двадцать тонн. А сколько у него там сейчас в баках...

В это мгновение самолет коснулся бетона. Из-под десятков колес взметнулись дым и пыль. Казалось, он плывет на брюхе, откинув назад высоко расположенные стреловидные крылья. Зрелище было грандиозное и устрашающее. "Руслан" замедлил бег, свернул на рулежную дорожку и пополз в сторону огромного ангара. Царственно подплыл к его титаническим воротам, плавно развернулся на месте, поворотившись к ангару хвостом, огласил окрестности громом четырех колоссальных турбин и смолк.

Несколько длинных топливозаправщиков тотчас двинулись туда гуськом через летное поле. И почти одновременно где-то на отшибе аэродрома, тарахтя роторами, приземлился воинский вертолет.

Пастух взглянул на часы.

-- Ну, либо грудь в крестах, либо голова в кустах! Поднажмем!

После короткого кросса они уже были на пустынном темном шоссе и, чтобы никому не попасться на глаза, схоронились в придорожных кустах.

Ждать пришлось довольно долго. Наконец вдали показался очередной заправщик, двигавшийся в сторону ворот аэродрома. Таща свои двенадцать тонн керосина, рыча дизелем, он медленно двигался по бетонке, окруженный вонючим облаком выхлопных газов. На повороте водитель еще сбавил ход. Не сговариваясь, Пастух и Боцман на бегу ухватились за массивные выступы позади сдвоенных ведущих колес, подлезли прямо под цистерну, уцепившись руками и ногами за грязные пыльные балки несущей рамы, за какие-то шланги.

Они висели, едва не касаясь спинами бегущего под ними бетона, ежесекундно рискуя сорваться. Тягач приволок свою емкость к воротам и остановился. Сквозь рокот мотора до них доносились голоса охраны.

Но вот дизель снова взревел, Пастух и Боцман инстинктивно ухватились покрепче и пересекли заветную линию: они были уже на летном поле.

Казалось, мускулы не выдержат напряжения, разорвутся. А заправщик все полз и полз и, наконец, остановился, на их счастье, немного в стороне от освещенной прожекторами площадки, где сгрудились остальные бензовозы. Они расслабили руки и рухнули как кули в черную тень под цистерной. Несколько минут лежали, приходя в себя. А вокруг двигались люди, слышались разговоры, время от времени их перекрывали шумы двигателей. Пастух и Боцман подползли друг к другу.

-- Ну а дальше чего? -- горячим шепотом прошелестел Боцман в ухо Сергею.

-- Посмотрим пока, -- таким же шепотом отозвался Пастух. -- Не трусь, Митька! Бог не выдаст -- свинья не съест.

Они лежали между колесами, прижавшись к скатам. Приземлившийся "Руслан" был совсем близко, не дальше чем в сотне метров. Мимо топали ноги в сапогах, в ботинках на шнуровке, все было свое, знакомое...

-- Ковалев! -- гаркнул кто-то совсем рядом.

-- Я, товарищ капитан! -- из кабины ТЗ выскочил солдат-водитель.

-- Заливка в этот "Руслан"!

-- Знаю, товарищ капитан.

-- И чтоб не волынил, как в тот раз!

-- А чего он с центральной не заправляется?

-- А хрен его знает. Не доложили. Рейс внеплановый, уходит через три часа.

-- Ясно, товарищ капитан.

-- Гляди-ка, -- ткнул Боцман Пастухова, -- во прорва! Живоглот!

Пастух и сам смотрел во все глаза -- видеть такое раньше не приходилось. Вся носовая часть "Руслана" медленно задиралась вверх, открывая просторное и широкое, как тоннель метро, чрево фюзеляжа. Одновременно к земле опускались широкие пандусы-аппарели -- мощные стальные настилы, по которым внутрь грузового отсека могли бы въехать несколько железнодорожных вагонов, несколько средних танков или еще какой-нибудь негабаритный груз. Но сейчас туда подтягивались тягачи с открытыми платформами, на которых громоздились обшитые досками огромные ящики и контейнеры. Такая же груда ящиков высилась и у открытого заднего хвостового люка.

-- Зашиби-ись! -- восхищенно прошипел Боцман. -- Неужто все запихнут?

-- Запихнут, не оставят, -- чуть слышно ответил Пастух.

-- Неужто за три часа утрамбуют?

-- А ну давай считай ящики! -- прервал его восторги Пастух.

-- Тридцать четыре, -- несколько раз сбившись при счете, доложил наконец Боцман. -- И контейнеров три. Пятитонные! Тут же полк солдат надо!

Полк не полк, а вокруг тягачей и груза народу сбежалась тьма-тьмущая. С разных сторон слышались команды и распоряжения.

-- Эх, мать-Россия! -- сказал Боцман. -- Хоть бы "Дубинушку", что ли, вспомнили! Тут без эй-ухнем хрен погрузишь!

Впрочем, в самолете обнаружились мощные, под стать летающему левиафану, подъемно-погрузочные механизмы. Но там, как водится, то ли что-то забарахлило, то ли тянуло не на вою железку -- Боцман как в воду глядел: на дело бросили дармовую солдатскую силу.

-- Ну вперед, Боцман! -- Глаза Пастуха блеснули в темноте. -- Поможем салагам, а?

* * *