Гонки на выживание

Внезапно одна из «зажигалок» начала дрожать и вибрировать — точь-в-точь как пейджер с отключенным звуковым сигналом. Недолго думая, Сергей щелкнул, и из крышки выскочил тонюсенький штырек-антеннка. Он поднес «зажигалку» к уху.

— Значит, на месте, — чуть слышно пискнуло из черной коробочки. — Можете поддерживать связь между собой. Прием!

Боцман поднес к губам свою «зажигалку»:

— Благодарим. Устроились с комфортом. Экипаж с ними?

— Информацией не располагаю, — хором пиликнули обе «зажигалки» искаженным голосом Голубкова. — Там разберетесь. Ну, удачи вам!

— Слушай, Пастух, — шепнул Боцман, — в ногах правды нет. Давай-ка ляжем.

Тогда нас и вовсе никто не приметит… Он не успел договорить — по телу самолета пробежала тяжелая дрожь, загудели электромоторы и приводы гидравлики: поднималась, закрывая проем, задняя аппарель. Одновременно, задраивая фюзеляж спереди, опускался вниз обтекаемый нос.

— Отдали швартовы, — прошептал Боцман.

— Знаешь, — ответил Пастух, — курить хочется. И… выпить.

— Вах-вах, — приглушенным смешком отозвался Боцман. — А как же наши святые обеты?

В этот момент в кармане у Пастуха и на поясе у Боцмана одновременно завибрировали пейджеры. Пастух вытащил плоскую черную коробочку, нажал маленькую кнопку дисплея и подсветку. На экранчике значилось:

«23.45. Вновь подтверждаем место встречи в любое время завтра до 22.00. В случае неявки после указанного времени известные вам лица будут отправлены в Могилев».

Они встретились глазами в полумраке.

Теперь все зависело только от Всевышнего.

* * *

Через два с лишним часа, уже в наступившей ночной темноте, личный вертолет Ми-8 генерала Нифонтова совершил вторую посадку на военном аэродроме в Андреаполе под Тверью, невдалеке от тяжелого транспортника Ил-76.

— Можете пока отдыхать, — сказал тот немногословный человек, заботам которого Голубков при расставании в Чкаловской поручил Артиста и Муху. — Мы получили пока еще не все, что вам потребуется… Полет предстоит тяжелый. Погода на маршруте дрянь. Но времени нет. Вылетим при любых метеоусловиях.

— Новости, как обычно, самые приятные, — заметил Семен. — Обнадеживают. А в чем именно наблюдается недокомплект?

— Увидим.

Этот замкнутый парень, не намного старше их самих, видимо ровесник Боцмана и Пастухова, а может, и Трубача, был явно не склонен к сближению.

— Все понятно, — сказал Муха. — Ждать, так ждать.

— Можете сразу располагаться в транспорте, — кивнул попутчик на открытые люки и заднюю аппарель «ила», — на нем и полетим. Там для вас приготовлены спальные места и ужин.

Места, отдых, ужин… Но на уме было другое: как там друзья, что там с ними, удалось ли им то, что должны были выполнить, или… — Мы пойдем… малость пройдемся, подышим, — сказал Артист.

— Нет, — непреклонно покачал головой сопровождающий. — Отлучаться запрещено.

Будьте у самолета в поле зрения.

— Во гусь! — мотнув головой, прошептал Муха. Артист осведомился:

— Что, и на пять минут нельзя?

— Даже на одну. Таков приказ.

— Так точно, товарищ… капитан, — прикинув, наугад сказал Артист.

— Подполковник, — спокойно поправил попутчик. — Впрочем, не важно. Можно без званий.

— Ну а как зовут вас хотя бы — узнать можно?

— Можно. Хотя пока и это не обязательно, — невозмутимо отозвался тот.

Они стояли втроем на ночном аэродроме у огромного черного силуэта самолета, в котором тускло светились лишь несколько иллюминаторов. Было прохладно, звезды затянуло тучами, все сильней задувал ветер, где-то у горизонта посверкивали зарницы.

— Сюда идет, — заметил молчун подполковник.

— Кто? — с некоторой обидой в голосе спросил Олег.

— Гроза. И похоже, не слабая.

— А вы тоже с нами полетите? — поинтересовался Артист.

— Полечу, — кивнул подполковник и отвернулся. Артист поманил Олега, и они отошли немного в сторону, подальше от этого малоприятного субъекта.

— Странный какой-то… — сказал Семен. — Конечно, фирма «Голубков и К°», прямо скажем, не голубиная. Но все же… Время шло, они ждали и ждали… Гроза ходила кругами, понемногу приближаясь, обкладывая со всех сторон небо, и перед предстоящим полетом это настраивало не на самый оптимистичный лад. Они бродили вдоль самолета, присаживались на широкие колеса шасси, поглядывали на зловещее темное небо, на мрачного провожатого, нет-нет да и выглядывавшего из толстого брюха самолета.

— Прямо хозяин тут… — бормотал Олег. — Конвоир, блин… Наконец часа через полтора, когда стояла уже глубокая ночь, где-то вдали послышался приближающийся звук автомобильного мотора и рокот шин по бетону.

По серебристому фюзеляжу «ила» скользнули пятна света — Артист и Муха одновременно обернулись и зажмурились. Какая-то машина летела к ним из темноты, будто пропарывая их насквозь горстью ярчайших белых и желтых фар. Вот она ближе, ближе… — А это ваш экипаж, — сказал, подходя, немногословный подполковник.