Гонки на выживание

До него было всего метров сорок, от силы пятьдесят. Сергей вскочил, сделал короткую перебежку, снова упал, и в ту же секунду, отвлекая внимание, где-то сзади и в стороне от армейцев Рашид-Шаха застучал знакомой трещоткой «узи» не то Боцмана, не то Трубача.

Вжимаясь в раскаленную землю, Пастух подполз к тому, кто затеял всю эту заваруху, и увидел сзади блестящую лысину и остатки рыжеватых волос. Это был не Муха и не Артист. Но, кем бы он ни был, он вел бой с их врагами и, значит, был свой.

Сергей был уже рядом.

— Давай влево, — не оборачиваясь, быстро проговорил неизвестный человек."Вертушка" не должна уйти!

Сергей оглянулся. Боцман и Док медленно приближались к вертолету. Трубача не было видно — он, видимо, уполз в другую сторону.

Вертолет приземлился на небольшой возвышенности. Они прозевали тот момент, когда офицер, чего-то безуспешно добивавшийся от водителя красного «мерса», отполз по другому склону и проник в машину. Увидели его уже внутри.

Мотор застучал громче и чаще, пыльный вихрь под ним усилился, во все стороны полетели мелкие камни, и машина как-то боком, накренившись влево и опустив разбитый нос, пошла вверх.

— Уходят! — в отчаянии вскрикнул человек, рядом с которым лежал Сергей, и, вскочив на ноги, направил в небо какой-то короткий устрашающего вида автомат неизвестной системы, каких никогда не видывал Пастух. Он выпустил две или три очереди, и, судя по всему, все они попали в цель, но никакого вреда не причинили.

И в тот же момент из открытого проема широкого десантного люка отлетающей машины высунулся ствол ручного пулемета и зачастил, ритмично выплевывая огонь и свинец. Пули ударили по красной крыше «мерседеса», с жужжанием полетели в стороны, скользнув рикошетом.

Вскочивший человек упал, но он не был ранен. В отчаянии он заколотил кулаком по земле.

И вдруг стрельба с вертолета оборвалась и ствол исчез. А в следующую секунду стрелявший вывалился из люка и, размахивая руками и ногами, камнем полетел к земле с тридцатиметровой высоты.

Не понимая, что произошло, они продолжали неистово стрелять по вертолету с четырех точек… Но он, отлетая в сторону, поднимался все выше, развернулся в воздухе и как-то кособоко, шарахаясь из стороны в сторону, потянулся на юг.

— Ты понял? — тот, кому они пришли на помощь и на чьей стороне приняли бой, повернул к Пастуху разъяренное, отчаянное лицо. — Все кончено, парень, сгорело!

Документы у них!

Сергей понял. Он изумленно смотрел на стоящего перед ним. Это был тот самый шофер того самого «мицубиси», который привез их тогда на Кутузовский.

Трубача по-прежнему не было видно. Пастух вытащил «зажигалку» и поднес ко рту:

— Коля! Трубач! На связь!

Трубач не откликнулся.

Пастух дважды свистнул, подавая условный сигнал, но и теперь Ухов не отозвался с другого склона холма.

С оружием на изготовку, короткими перебежками, они двинулись туда, где должны были остаться двое солдат. Но, приблизившись, опустили стволы: то ли случайно, то ли намеренно, отлетая, стрелок вертолета успел мазнуть по своим.

Водитель «мерседеса», которого они тотчас узнали по ярко-синей куртке в пестрых значках и эмблемах, сидел, опустив голову, на другом склоне холма и молча смотрел на пистолет, который держал в руке. Невесть откуда взявшийся водитель «мицубиси» подошел к нему сзади.

— How do you do, mister Dobrynin! Happy today? — с мрачной иронией произнес он. — Бросьте пистолет, Леонид Павлович! Надо было раньше.

Человек, названный Добрыниным Леонидом Павловичем, медленно поднял голову и, не веря то ли глазам своим, то ли ушам, уставился на того, кто обращался к нему. Потом отшвырнул пистолет в сторону.

Пастух оглянулся, высматривая Трубача, но того нигде не было видно.

— Что там с Колькой? — спросил он у Боцмана и Дока.

Они взбежали на вершину, откуда только что поднялся вертолет, оглядели склоны. Трубача не было.

— Слушай! — вдруг ахнул Боцман. — Да он на «вертушке» ушел!

Вертолет еще было видно, но он вот-вот должен был скрыться за вершинами гор. Обескураженные, они смотрели ему вслед.

Затем Пастух, Док и Боцман медленно вернулись туда, где невесть откуда взявшийся водитель «мицубиси» стоял над человеком в синей куртке.

— Телефон в Москве номер восемьсот девяносто девять — семнадцать — пятьдесят семь вам знаком? — отрывисто и зло спросил его этот лысоватый немолодой человек.

Тот молчал.

— Слушайте, Добрынин, не будьте идиотом! Вы что, хотите остаться лежать здесь, как вон те двое? Чей это телефон? Быстро!

— Лучше застрелите меня, — с трудом выговорил Добрынин.

— Была охота! Раскиньте мозгами — если я знаю этот номер, значит, знаю много чего. От вас требуется только назвать человека, в чьем кабинете он установлен.

Добрынин молчал.

— Вставайте! — рявкнул странный русский водитель с безупречным лондонским произношением. — Вставайте и идите к тем! — он кивнул на мертвых солдат.

Добрынин поднялся.

— Это номер… номер телефона… вице-премьера Клокова… Теперь вы убьете меня?

— Убьем, если вы не ответите, кому принадлежит телефон шестьсот пятьдесят пять — двадцать пять — двадцать.

На лице Добрынина отразился ужас.