Гонки на выживание

В это время с другой стороны послышался шорох шагов, чьи-то ноги показались между колесами, потом человек осторожно опустился на колени и заглянул под машину. В лицо Семена ударил узкий пучок света. На размышление времени не оставалось. Не зная, успел ли заметить его тот человек, Артист лежа нанес короткий разящий удар носком кроссовки.

Человек всхлипнул и упал. Семен быстро вылез, сунул руку ему за пазуху, нащупал два тонких стержня и переложил их себе в карман. Получивший удар мотал головой и тихо мычал. Артист сорвал приколотую карточку участника ралли с его куртки, ухватил пакет и, пригнувшись, бросился прочь от этого места. Попетлял между машинами и, не обнаружив ни слежки, ни погони, готовый мгновенно отразить нападение, но стараясь сохранить внешнюю невозмутимость, он быстро направился к «лендроверу».

Позади послышались удивленные французские возгласы — не иначе, наткнулись на того, кого он достал кроссовкой. Но Артист уже знал, кто был этот человек в шортах.

Семен ждал Михаила недолго. Тот появился минут через пять, бросил взгляд на добычу.

— Успел?

— Как видишь.

— Кому предназначалась посылка? Вместо ответа Артист показал ему карточку участника в пластиковой оболочке.

— "Ричард Слейтон, спортивный комиссар от США".

— А чего ты такой встрепанный?

— Пришлось поползать ящерицей да и физически обидеть господина Слейтона.

— Крепко ты его? — спросил Михаил.

— Завтра узнаем, — ответил Семен. — Если окажется на ходу, значит, как говорят бильярдисты, маленько скиксовал.

— Ну и как считаешь, что здесь? — Михаил кивнул на пакет.

— В первый раз у наших ротозеев свистнули тосол, во второй — специальное танковое масло. Могу допустить, что здесь — доброе старое вино. А может, и что-нибудь другое, поинтереснее.

— Хорошо бы, — сказал Михаил. — Но не забудь и про документы. Теперь вот что… За Штукиным опять шел Добрынин. А за ним — наш славный парень из Лондона. Моникачистая подстава, отвлекающий маневр.

— Это мы поняли.

— А вот я пока ничего не понимаю, — сказал Михаил. — Все-таки в небе куда проще, чем тут, на земле. Ну что, вызываем Олега? Думаю, сегодняшнее представление закончено.

Михаил связался с Олегом и приказал ему возвращаться… — Ну а теперь надо выяснить, что в этих канистрах, — сказал Михаил, когда они собрались вместе.

— А как мы узнаем, что это действительно оно? — спросил Муха. — И как бы это мог установить тот, кому хотели передать эти канистры?

— Для каждого компонента созданы специальные тесты-анализаторы, — сказал Михаил. — Вроде лакмусовых бумажек. Они у меня есть. Золотые штыри с особым белым покрытием, вроде лака. При соединении с тяжелым черным компонентом через две минуты он краснеет. Для бесцветного — то же самое, только белый состав зеленеет.

Со всеми другими веществами — кислотами, газами, соединениями — в реакцию не вступает.

— И остается белым? — спросил Муха.

— У тебя что было по химии? — поинтересовался Артист.

— Как — что? Пятерка. И в училище тоже. Везде… — Заметно, — сказал Артист. — Не растерял знаний. Ну что, приступим к дегустации?

Как оказалось, у Михаила была с собой тщательно упакованная маленькая походная химическая лаборатория — несколько реторт, мензурок, тонких стеклянных трубок. Здесь же, в цилиндрическом футляре, были и стержни — золотые спицы сантиметров пятнадцать длиной, наполовину покрытые матовым белым составом.

Артист взял в руки один штырь.

— К белому слою не прикасайся! — предупредил Михаил.

— Занятно, — задумчиво сказал Артист. — А может, попробуем моими? — И он вытащил из кармана точно такие же тонкие золотые штыри, взятые из кармана Слейтона, и протянул Михаилу.

— Откуда дровишки? — спросил Михаил.

— От Слейтона, вестимо, — улыбнулся Семен. — Видно, хотел проверить товар.

— А ведь их уже использовали один раз, — показал Михаил. — Видите, белый состав как будто облез на концах. Он растворяется после теста. Ну да ладно, сейчас покажу на своих. Семен, бери камеру и снимай все от начала до конца.

— Господи, благослови, — сказал Муха. Они отвинтили крышки сначала с одной, а потом с другой черной пятилитровой металлической канистры. Одна из них весила примерно столько, сколько весила бы и с водой, другая была куда тяжелее. Михаил осторожно опустил в канистру с тяжелой жидкостью стеклянную трубочку с маленькой грушей на конце — пневмозаборник — и втянул в канал какое-то количество неизвестного вещества. Затем извлек его и поднес к свету.

Со странным чувством смотрели они на черный столбик, поднявшийся по стеклянной трубке. Михаил выпустил каплю черного вещества в плоскую чашку Петри.

Артист наклонился и понюхал.

— Вроде не пахнет ничем.

— Ну, займемся алхимией, — сказал Михаил и опустил в черную каплю белый кончик золотого стержня, посмотрел на часы.