Гонки на мокром асфальте

После двух недель подобного существования Максвелл и Триш предложили Дэнни брать Зою к себе на выходные, чтобы он смог немного передохнуть. «Ты переутомился, выглядишь неважно», — говорили они. Ева согласилась с ними и даже сказала, чтобы Дэнни не приезжал к ней в ближайшие выходные, а отдохнул дома. По крайней мере нам с Зоей она такое заявила. Дэнни выслушал ее и кивнул, раздираемый противоречивыми чувствами. Я заметил, что он с неохотой собирал Зое сумку — явно не хотел отпускать ее к «близнецам» и, по-моему, жалел, что уступил. Однако как бы то ни было, Зоя уехала, и мы остались вдвоем.

Выходные мне показались очень странными. Мы делали то же, что и обычно, — бегали трусцой, заказывали по телефону пиццу. Днем смотрели прекрасный фильм «Лe-Ман», в котором Стив Маккуин с поразительным мужеством и стойкостью духа терпит страдания и боль. Мы смотрели запись великих гонок на трассе Нюрбургринг, сделанную в грандиозный день, когда в двадцатидвухкилометровом заезде по Нордшляйфе или Северной петле, участвовали такие супермастера, как Джеки Стюарт и Джим Кларк. Потом Дэнни вел меня в «Синий собачий парк», что в двух кварталах от нашего дома. Но даже и там все пошло наперекосяк. Дэнни бросил мячик, я побежал за ним, но вдруг откуда ни возьмись появилась громадная собачища с черной душой и мрачными намерениями, догнала меня, оскалила зубы. Не припустись я наутек, вцепилась бы мне в горло. Так бесславно закончилось для меня самое примитивное развлечение. Мячик я не думал приносить, а испуганно прижался к ноге Дэнни.

Все складывалось очень плохо. Отсутствие Евы и Зои казалось нам обоим несправедливым. Чем бы мы ни занимались, нам всегда чего-то недоставало, что бы мы ни принимались делать, ничего до конца недоделывали.

Кое-как поужинав, мы уселись на кухне. Мы нервничали. Нам не оставалось ничего другого. Потому что когда мы двигались, у нас все валилось из рук, и никакое дело не приносило радости.

В конце концов Дэнни поднялся. Он вывел меня во двор, и я ради него только пописал. Он сунул мне мое обычное лакомство — печенье, которое всегда давал перед сном, затем сказал:

— Будь умницей.

Сам он направился к двери. Я последовал за ним, потому что мне тоже хотелось повидаться с Евой.

— Нет. Ты остаешься здесь, — приказал мне Дэнни. — Тебя все равно в больницу не пустят.

Я его понял, повернулся, пошел к своему коврику и лег.

— Спасибо, Энцо, — произнес Дэнни и вышел из дома.

Вернулся он, когда уже стемнело. Продрогший, молча залез под одеяло. Я слышал, как Дэнни дрожит, поднял голову, и он заметил мой взгляд.

— Она поправится, — сказал Дэнни. — Она обязательно поправится.

Глава 21

Она нацепила на меня шмелиные крылышки, которые надевала в прошлом году на Хэллоуин, сама же облачилась в розовый балетный костюм — маечку, пачку, трико и балетки. Мы вышли на задний двор, где носились друг за другом до тех пор, пока ее розовые ноги не стали черными.

В солнечный полдень мы с Зоей играли на заднем дворе. Был вторник, накануне она вернулась от Максвелла и Триш после выходных. Девочка уже не пахла виноградной кислятиной, которой провонял весь их дом и которой она пропитывалась всякий раз, когда долго там находилась. Сразу по приезде домой мы принялись убираться. Мы прыгали, танцевали и смеялись, и еще притворялись ангелами.

Она позвала меня к углу дома — там находился пожарный кран и на куче опилок лежала одна из ее куколок Барби. Зоя села перед ней на колени, сказала: «Все будет хорошо. Сейчас ты поправишься». Потом развернула кухонное полотенце, достала ножницы, шариковую авторучку и лейкопластырь. Затем она вытащила голову куклы, остригла ей волосы до самого черепа и прочертила на нем несколько линий. Все это время Зоя продолжала ласково шептать: «Сейчас, сейчас все будет хорошо. Потерпи немножко». Закончив, она отрезала несколько кусочков пластыря и заклеила им прочерченные линии, после чего вставила голову на место и снова уложила куклу на опилки.

— Теперь она может улетать на небеса, — сказала мне Зоя. — А я останусь жить с бабушкой и дедушкой.

Я был в отчаянии. Мне стало очевидно, что «близнецы» перехитрили Дэнни. Сославшись на то, что ему нужен отдых, они два дня «обрабатывали» Зою. Подтверждений у меня не было, но я это чувствовал. Для Максвелла и Триш выходные выдались рабочими — они на полную катушку использовали их, чтобы перетянуть внучку на свою сторону. Они посеяли в ее головке «семена» собственного сценария развития событий, окутали паутиной пропаганды, рассказали о том, что должно случиться, и включили ее в свой план действий.

Глава 22