Гонка планет [Авт. сборник]

— Люк при мне находится очень давно, — заметил Брайан, — перехватив мой взгляд, направленный вслед удаляющемуся слуге. — Он преданный друг. Вы заметили, что он называет меня майором? Это было мое последнее официальное звание во французской армии перед крушением. Позднее меня выбрали командиром полка уцелевших после Гибралтарской битвы вояк, когда мы поняли, что брошены на произвол судьбы. Когда я взял на себя бремя командующего, мои последователи присваивали мне все более высокие титулы. Признаюсь, что некоторые из них я и сам себе присвоил. Поверьте, что это было необходимой психологической мерой. Но для Люка я всегда оставался майором. Сам же он был старшим поваром нашего полка.

— Мне почти неизвестно, что происходило в последние годы в Европе, — сказал я. — Не могли бы вы меня проинформировать?

Он задумался.

— Это были годы непрерывного скольжения под уклон. И все это началось с самого первого дня несчастного Мюнхенского мира, в 1939 году. Америка едва противостояла Срединным державам, и поэтому пала после массированного нападения. Казалось, что мечта кайзеров о господстве Германии над миром близка к осуществлению. Но вскоре в покоренных странах вспыхнули восстания. Я получил звание старшего лейтенанта французской армии, когда Франция начала партизанскую войну. Мы были передовым отрядом организованного сопротивления в Европе, и нашему примеру последовали во многих странах. Люди больше не желали быть рабами. В те дни мы были полны радужных надежд.

Но проходили годы и безысходность изматывала нас. Наконец, во время какого-то дворцового переворота кайзер был свергнут, и мы решили использовать предоставившуюся возможность для последнего штурма. Я вел свой батальон на Гибралтар, когда получил пулеметную очередь возле самого берега.

Я никогда не забуду те часы агонии, когда я лежал в полном сознании в палатке хирурга. Морфий уже давно закончился, врачи старались поскорее вернуть бойцов на поле боя, занимаясь лишь легкими ранениями. Я же уже не мог воевать и мною занялись лишь после всех. Это было логично, но тогда я не хотел этого понимать.

Я восхищенно слушал его.

— Когда вас ранило? — поинтересовался я.

— Этот день я никогда не забуду, — сказал он. — 15 апреля 1945 года.

Я был ошарашен. Я сам был ранен пулей из немецкого пулемета под Веной и долго дожидался, пока врачи мне помогут — и это тоже было 15 апреля 1945 года. Пожалуй, это было больше, чем простое сходство. Это было страшное родство, соединившее жизнь этого Байарда с моей даже через невообразимую пропасть Сети.

Мы покончили с бренди 1855 года, но продолжали сидеть и беседовать. Мы излагали друг другу честолюбивые планы возрождения цивилизации. Мы наслаждались обществом друг друга, и напряженность между нами давно спала. Мне кажется, я задремал. Что-то вскоре разбудило меня.

Заря уже осветила небо. Брайан молча сидел, сердито нахмурив брови. Он был весь, как на пружинах.

— Слышите?

Я прислушался. Мне почудился отдаленный крик и глухой взрыв.

— Все не так уж хорошо, — ответил он на мой немой вопрос.

Я встал и принялся ходить по комнате. От выпитого у меня кружилась голова. Раздался громкий крик в коридоре, странно знакомый хлопок.

Через мгновение дверь затряслась, затрещала и распахнулась.

В проеме стоял главный инспектор Бейл. Худой, в туго затянутом черном мундире, с бледным от возбуждения лицом. В правой руке он держал длинноствольный маузер. Взглянув на меня, он сделал шаг назад, поднял пистолет и выстрелил. Но еще за мгновение до выстрела я уловил стремительное движение справа от себя. Полузакрыв меня своим телом, Брайан рухнул, сраженный пулей. Я посмотрел на него, ничего не соображая, лишь бессознательно отметив, как несовершенны были его протезы, видневшиеся из-под задранных штанин. Я наклонился и подхватил его за плечи. Из-под воротника расплывалось кровавое пятно. Слишком много крови. Вместе с кровью его покидала и жизнь. Он смотрел мне прямо в лицо до тех пор, пока не угас свет разума в его глазах.

Глава XIII

— Убирайся, — прорычал Бейл. — Тьфу, черт, не везет. Мне нужна была эта свинья живой, для виселицы.

Я медленно встал. Инспектор смотрел на меня, кусая губы.

— Я хотел убить именно тебя, а этот дурак поменялся с тобой жизнями.

Казалось, он разговаривает сам с собой. Теперь я узнал этот голос, но, пожалуй, слишком поздно: Большим Боссом был Бейл! И ввело меня в заблуждение то, что он говорил по-французски.

— Хорошо, — вдруг сказал Бейл решительно. — Думаю, он сможет обменяться с тобой и смертями тоже. Ты будешь повышен вместо него. Я все-таки устрою цирковое представление. Мне помнится, ты собирался занять его место, так вот, эта возможность тебе представится.

Бейл прошел в комнату, жестом позвав за собой остальных. В дверь ввалились отъявленные головорезы, они рыскали глазами по комнате, ожидая приказов своего шефа.

— Отведите его в камеру, — приказал Бейл, указав на меня рукой. — И предупреждаю тебя, Кассу, держи свои гнусные руки подальше от него. Мне он нужен для хирурга f Понял?