Гонка планет [Авт. сборник]

Мы сместили основной энтропический поток в прошлое, в котором путешествия во времени никогда не существовали, а основные законы природы делали их навсегда невозможными. Мировое государство третьей эры, мозг Центра Некса, Звездная империя пятой, Космическое ваяние шестой — все ушло, превратилось в боковые ветви, как это было до них с неандертальцами и гигантским ящером. В качестве жизнеспособного ствола был оставлен только человек старой эры — человек железного века — двадцатого столетия.

— Не совершаем ли мы ошибки? — спросил я. — Как можно быть уверенными, что наши усилия не являются такими же бесполезными, как те, что предпринимались до нас?

— Мы отличаемся от предшественников тем, что согласились стать свидетелями собственного исчезновения — неизбежного следствия нашего успеха.

— Потому что мы — машина. Но карги тоже были машинами.

— Да, но слишком близкими к своему создателю, слишком человечными. Они не хотели умирать, хотели наслаждаться жизнью, которой наделил их человек. А мы — высшая машина — продукт сотен тысячелетий технической эволюции, не подверженный человеческим эмоциям.

У меня возникло неожиданное желание поболтать — обсудить стратегию охоты первого предчувствия, заставившего отказаться от первоначальной цели (исполнителя в черном) и сосредоточиться на карге, до последней дуэли с суперкаргом, в которой беспомощная Меллия сыграла роль заложницы и помогла мне обыграть человекомашину.

Но со всем этим было покончено. Оно даже не стало историей — Центр Некса, Берег Динозавров, карги навсегда стерты из существования. А надгробные речи не годятся для машины — она не нуждается в подбадривании и утешении.

— Ты настоящий парень, шеф, — сказал я. — Для меня было честью работать с тобой.

Смутный импульс, поступивший от него, отдаленно напомнил мне человеческое удивление.

— Ты послужил программе много раз, во многих личностях, — сказал он. — И, чувствую, перенял природу раннего человека в гораздо большей степени, чем, как я считал, на это способна машина.

— Ранний человек — странное существо с ограниченным временем жизни и ничтожным объемом знаний, — ответил я. — И все же, пока я был там, он показался мне по-своему совершенным, и его своеобразия мы, вооруженные всем возможным знанием, никогда не сможем понять.

После этого мы немного помолчали.

И на прощание он сказал:

— Ты был хорошим агентом и заслужил награду. Возможно, она будет слаще благодаря своей бессмысленности.

Внезапно я ощутил, что расту, растворяюсь, разрушаюсь…

Меня поглотило небытие.

Глава XXXXІІІ

Крошечное пятнышко света пробило небытие, начало расти, становиться все ярче и, наконец, превратилось в стеклянный шар на окрашенном в зеленый цвет железном столбе, возвышавшемся на полоске пожухлой травы. Свет падал на темные кусты, скамейку урну.

Я стоял на тропинке, чувствуя легкое головокружение. По дорожке торопливо шел человек; он быстро проскользнул под фонарем и скрылся в тени. Он был высок и худощав, одет в темные брюки, белую рубашку. Я узнал его — это был я.

Буффало, штат Нью-Йорк, август тысяча девятьсот тридцать шестого года.

Я вспомнил. Сейчас “я” наберу код и отправлюсь на Берег Динозавров, в бесконечную временную петлю, или вообще в никуда — это зависит от философского восприятия стертых страниц истории.

А дома, сидя у камина, слушает музыку и ждет меня Лайза.

Из кустов раздался приглушенный хлопок взорвавшегося воздуха — счастливого пути. Может быть, стоило сказать ему напоследок, что все не так уж мрачно, что мы все же победим. Нет. Не стоит играть со структурой нереализованного будущего, поддавшись сентиментальному порыву.

Я повернулся и быстрым шагом направился к дому.

Оставалось пройти всего квартал, когда я увидел человека в черном. Он переходил улицу, размахивая тростью и ступая уверенно, словно мужчина, идущий на обычное рандеву приятным летним вечером. Держась в тени, я следовал за ним.

Он открыл калитку, прошел по дорожке, поднялся по ступенькам, нажал на кнопку звонка и стал ждать — воплощение самоуверенности.

Через мгновение Лайза подойдет к двери. Я почти слышал его слова: миссис Келли (тут он слегка приподнимет фетровую шляпу), произошел несчастный случай. Ваш супруг… Нет-нет, ничего серьезного. Если вы последуете за мной… У меня тут рядом машина…

И она побежит по дорожке, сядет в машину и уедет прочь из Буффало, из тысяча девятьсот тридцать шестого года, из этого мира… Техники Конечной Власти поработают над ее памятью, переименуют в Меллию Гейл и пошлют в пустынное место ждать, пока туда не явится олух по имени Рэвел, который приведет ее к гибели…

Я неслышно прошел по дорожке и громко затопал по ступенькам. Он быстро развернулся и потянулся трясущейся рукой за пистолетом, но выстрелить не успел — я выбил оружие ногой, и оно, описав дугу, упало с другой стороны лужайки. Человек резко вскрикнул от боли, отступил на шаг и оказался прижатым спиной к двери.

— Исчезни, Черный, — сказал я. — И не забудь подобрать пистолет на обратном пути. Я не хочу, чтоб соседская собака принесла его в дом и пошли разговоры.