Гонка на выживание

Страха и сомнений во мне больше нет, словно я вдруг решил для себя что-то очень важное, провел ту самую пресловутую грань между добром и злом.

– Подождем.

Лонг практически сливается со стеной, растворяется в ней. Пытаюсь сделать то же… и у меня получается! Тело вдруг обретает необходимые навыки. Зрение обостряется – в красноватом полумраке коридора я вижу так же отчетливо, как среди бела дня.

Да, их действительно двое. Они вооружены пистолетами-автоматами ИБИ, которые стреляют разрывными кислотными или ртутными пулями. Эти ИБИ довольно паскудные игрушки – не столько убивают, сколько калечат. В армии почти не применяются – в настоящем бою бесполезны. И вообще, это оружие садистов и киллеров – в случае, если заказчик хочет, чтобы жертва перед смертью основательно помучилась. А еще это одна из любимых игрушек городских банд – так называемое оружие устрашения.

Идущие на нас двое парней чувствуют себя неимоверно крутыми и сильными. Они, словно шакалы огромного города, а все остальные люди для них – «мясо» и дичь. Они пока еще не видят нас, но я могу разглядеть их до мелочей. У них почти одинаковое выражение лиц – туповатое и самоуверенное одновременно. Да, они настоящие городские шакалы, вот только, на их беду, к ним в логово забрели тигры…

Скорее чувствую, чем вижу, в руке Лонга нож. Все правильно. Этих двоих лучше снять бесшумно – наверняка их коммуникаторы включены на постоянную связь, так что выстрелы сразу услышат основные силы противника.

Моя ладонь привычно смыкается на рукояти ножа. Я точно знаю, что и как надо делать – резкий удар по горлу в определенном месте, тогда человек не сумеет перед смертью закричать. Да, теперь я знаю и умею очень многое, но при этом у меня больше нет чувства раздвоения личности. Я – Брайан Макдилл, умею видеть в темноте, владею всеми современными видами вооружения и при случае смогу голыми руками снять часового.

Мы с Лонгом словно призраки вырастаем за спинами парней, и два тела почти одновременно беззвучно оседают на пол. Автоматическим движением вытираю клинок о куртку трупа и выключаю его коммуникатор. Лонг делает то же самое со вторым и с выразительной усмешкой смотрит на меня.

– И даже после этого я не Григ, – отвечаю на его взгляд.

– А кто же ты? – щурит он глаза.

Хороший вопрос. Но теперь я знаю ответ… Впрочем, это все потом, а сейчас главное – найти Сятю.

– Нам туда, Лонг.

– Там, скорее всего, бандитское логово, – предупреждает он. – Может быть до сотни бойцов.

– Если они будут паиньками, мы их не тронем, – улыбаюсь я.

Лонг фыркает и крутит головой:

– И все-таки, кто ты такой, а? Не Григ, не бывший штурмовик…

– Отстань, – отмахиваюсь. – Сколько раз тебе повторять. Гонщик я. Гонщик! Из клуба «Отвязных Стрельцов», понял?

– Ну, разве что отвязных, – смеётся Лонг. – Слушай, а ты случайно не секретный агент под прикрытием?

Я лишь досадливо повожу плечами: ну его, пусть думает, что хочет. Не собираюсь обманывать, но разве он поймет, если я скажу, что сейчас во мне воплотились навыки и память Стина и Грига. А эти двое могли бы дать прикурить и целой армии профессионалов, так что им дилетанты из городских банд!

Мы минуем коридор, заворачиваем за угол и видим широкие двери в бывший ресторан. У дверей толчется несколько оболтусов с автоматами. Наши с Лонгом выстрелы сливаются в один громкий хлопок. Оболтусы падают, Лонг подхватывает два автомата, один протягивает мне, и мы врываемся внутрь. В зале царит полумрак, который усугубляется довольно сложной планировкой – многочисленными арками и нишами со столиками и диванчиками. С удивлением отмечаю, что мебель выглядит новой, словно ее только на днях завезли. Но осмотреться как следует мне не дают – Лонг внезапно толкает меня в одну из ниш, а пулеметная очередь вспарывает воздух в том месте, где мы только что стояли.

– Ручной пулемет за барной стойкой, – говорит Лонг. – Эх, гранатку бы!

– Я дуд! Пассите! – вопит учуявший мое присутствие Сятя.

Одновременно начинают тявкать автоматы Лонга и аборигенов. Басовито гудит пулемет. Наши противники орут – кто от боли, потому что Лонг промахов почти не дает, кто просто подбадривая себя и соратников. Короче, начинается форменная свистопляска, и только я в ней не участвую. Я пытаюсь и никак не могу определить, откуда именно доносится Сятин голос:

– Боленно! Я дуд! Пассите!

– Лонг, откуда он кричит? – спрашиваю.

– Кто именно? – Криков в зале и впрямь хватает.

– Сятя. Голос такой тоненький, картавый. «Пассите, боленно», – копирую я троглодита.

Лонг удивленно смотрит на меня:

– Ничего такого не слышу.

Приподнимаю голову из-за дивана, пытаясь оглядеть зал, краем глаза замечаю какой-то сноп искр в районе высокой сцены-платформы, снимаю очередью одного из бандитов и ныряю обратно.

– Если ты сможешь отвлечь пулеметчика на себя, я попробую обойти его сбоку, – говорит Лонг.