Гонители

— Вступая в сражение, никто не может заранее предсказать, где будет безопасное место, — сумрачно сказал он. — Кто ищет безопасности, тому надо брать в руки не меч, а бич пастуха.

— Перестаньте спорить! Пусть все останется как задумали.

Тэмуджин вышел из шатра.

— Много умничает, — сказал Нилха-Сангун.

— Замолчишь ты когда-нибудь или нет? — набросился на него хан. Всегда впутываешься не в свое дело. Жужжишь на ухо о своих выдумках.

— Я ничего не выдумываю, отец! Ты же сам слышал, как он сказал, что найманы ему не враги.

Джамуха не упускал ни слова из этой перепалки. Он был доволен: все шло как надо.

Сражение началось по замыслу Тэмуджина. Но Ван-хан, терзаемый сомнениями, не исполнил того, что ему предназначалось. Он не пытался сдержать Коксу-Сабрака, бросился бежать после короткой схватки. Поспешное бегство навело Коксу-Сабрака на подозрение. Он не кинулся за Ван-ханом, не вышел из лощины, и ловушка, подстроенная Тэмуджином, оказалась пустой.

Пришлось вести невыгодное наступление на лощину. Сражение, вялое, без особого урона для той и другой стороны, продолжалось целый день. Вечером войска оттянулись на свои места, расположились на отдых. Небо было завалено облаками, падали редкие снежинки. Джамуха сидел в своей маленькой походной палатке перед огнем, жевал сушеное прогорклое мясо, запивая его кипятком из котла. К нему подходили нукеры, спрашивали то об одном, то о другом, но он раздраженно махал рукой. Они мешали думать. Кажется, выпал случай, когда можно расправиться с Тэмуджином, даже не вынимая из ножен меч. Если он правильно рассудил, все получится хорошо. Должно получиться.

Поужинав, велел позвать сына агтачи Тобухая, молодого воина Хунана.

Когда тот согнулся в поклоне, спросил, хитро усмехаясь:

— Ты, кажется, хотел жениться?

— Я просил в жены рабыню-татарку. Но ты не дал. — Хунан, хмурясь, отвел взгляд в сторону.

— Не дал? И верно, не дал! Но, может быть, и дам. А пока слушай и запоминай. Ты — найманский воин. Перебежал сюда…

Хунан смотрел на огонь, кивал головой, но, кажется, не очень-то вникал в его слова.

— Подыми голову! — приказал Джамуха. — На меня смотри! Исполнишь все как следует, получишь в жены татарку.

— Правда? — Хунан недоверчиво глянул на него. — Я сделаю все, что прикажешь! Но зачем тебе это?

— Меньше будешь знать, дольше проживешь… Запоминай, что я говорю.

Если ты напутаешь и скажешь что-то не так, не увидишь не только татарки, но и завтрашнего рассвета.

Под охраной двух нукеров он доставил Хунана в шатер Ван-хана. Хан и его сын молились перед сном. Кроме них, в шатре никого не было. Джамуха сказал испуганным голосом:

— Нам грозит большая беда, хан-отец! Этот человек прибежал от Коксу-Сабрака. Ты только послушай, что он говорит!

Пугливо озираясь, Хунан повалился перед ханом на колени.

— Охраняю я шатер Коксу-Сабрака… Вижу воина…

— Ты не заметил, какой он из себя? — спросил Джамуха.

— Молодой. Небольшого роста. Ноги кривые…

— Не Мухали его имя? — допытывался Джамуха.

— Имени он не называл. А может быть, я не расслышал. Воин сказал Коксу-Сабраку: «Он с тобой согласен. Завтра, не вступая в сражение, уведет своих людей. Но за эту услугу найманы должны дать клятвенное обещание не трогать его улуса».

— А кто этот «он»? — спросил, напрягаясь, Нилха-Сангун.

— Не знаю… — пробормотал Хунан. — Я больше ничего не знаю.

— Если это был Мухали… — начал Джамуха.

— А кому же быть другому? — перебил его Нилха-Сангун. — Конечно, это был он. И послал его Тэмуджин!

— Не может быть! — На шее хана вздулись жилы, он резко наклонился вперед, сграбастал Хунана за воротник, с силой рванул, закричал не своим голосом:

— Врешь, раб!

— И я думаю — врет, — сказал Джамуха, шагнул к Хунану, пнул вбок. Признайся хану-отцу — врешь?

— Смилуйтесь, высокие нойоны! Зачем же мне врать? Я думал, заслужу награду, а вы меня бьете…

— А может быть, и не врет, — сказал Джамуха.

— Конечно, он говорит правду! — Нилха-Сангун вскочил на ноги. — Я давно подозреваю, что Тэмуджин переведывается с найманами.

— Ты всех во всем подозреваешь! — сердито сказал Ван-хан.

— А кто упустил Эрхе-Хара, Буюрука и этого самого Коксу-Сабрака?

Тэмуджин. Кто подставлял наших воинов? Тэмуджин. Кто предупредил Коксу-Сабрака, чтобы он не вылезал из лощины? Тоже, думаю, Тэмуджин.

Почему же ты, отец, закрываешь глаза?..

— Подожди ты, подожди… — Непослушными руками Ван-хан растирал виски. — Я хочу видеть Тэмуджина. Я обо всем его спрошу.

— Он никогда не признается в таком постыдном поступке!

— А может быть, позвать? — вмешался в разговор Джамуха. — Я бы перед лицом хана-отца не смог утаить ничего. Только вот… Боюсь, если Тэмуджин поймет, что его двоедушие разгадано, ударит на нас в открытую. С одной стороны он, с другой — Коксу-Сабрак… И мы погибли.

Ван-хан вскинул руки, поднял страдальческий взгляд вверх.

— Боже великий! Что ты делаешь с людьми?

— Отец, они разобьют нас! Я не хочу больше скитаться по чужим землям.

— Но что делать, сын?

— Надо уходить, — сказал Джамуха. — Пока никто ни о чем не догадывается, мы тихо снимемся и уйдем. Утром будем далеко отсюда.