Гонимые

— Нет, я чиню только дома. Сюда пришла по делу. Меня послал дедушка.

Он хочет, чтобы ты научился делать стрелы. Ты ему пришелся по сердцу. Он говорит: ты хороший человек. А только хороший человек может перенять его умение.

— А тебе я пришелся по сердцу?

— Ты красивый. Особенно сейчас. — Она засмеялась.

До чего же ей идет щербинка в верхнем ряду зубов! И почему она когда-то показалась некрасивой? Такой девушки нет во всем курене!

Он попросил ее налить в чашки кумыса и был счастлив, что есть чем угостить такую нежданную и такую желанную гостью. Девушка выпила кумыс, и это обрадовало его еще больше.

— Так что я скажу дедушке? — спросила она.

— Я же тогда сказал: хочу научиться. Буду приходить к вам.

— Нет, не так. Дедушка хочет попросить тебя в помощники.

— Не отпустят. Злые они на меня.

— Скажи, Тайчу-Кури, ты хотел, чтобы Тэмуджин убежал отсюда?

— Хотел, Каймиш.

— И знал, что тебя за это изобьют?

— К этому я привык. У меня от побоев кожа стала толстой, как у быка.

Не веришь? Вот попробуй ущипни ладонь.

— Хитрый какой! Пословица есть: середину ладони и самые острые зубы не укусят.

Так они болтали почти до самого вечера. Потом пришла мать, и девушка сразу застеснялась, собралась идти домой. Тайчу-Кури хотел встать и проводить ее хотя бы до порога юрты, но не смог.

После того как она ушла, Тайчу-Кури опечалился. Ну что за жизнь у него? Не захочет Таргутай-Кирилтух или Аучу-багатур, и не быть ему человеком, делающим стрелы. А если загонят в дальний айл, не видать ему Каймиш, как тарбагану зимней степи. Тэмуджин даже с колодкой на шее был счастливее, чем он. Тэмуджин рвался на волю, думал о побеге, а ему и бежать некуда, и рваться не к чему: рвись не рвись — ты харачу, и над тобой всегда хозяин. Отобьешься от одного — попадешь к другому, уйдешь от всех людей — пропадешь. Отставшая от стада овца — добыча волка. Почему небо одним дает все, другим — ничего? Ему не надо ни богатства, ни славы, ни почестей, ему бы юрту, коня, несколько десятков овец и немного воли больше ничего не нужно. Нет, еще нужно, чтобы рядом была Каймиш. И дедушка ее чтобы тоже был рядом. Вечером все сидели бы у огня, разговаривали и сушили гибкие прямые прутья харганы. Разве это много? Вечное синее небо, духи, творящие добро, помогите мне обрести желанное!

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

Глава 1

Во главе двух сотен воинов племени джаджират Джамуха приближался к куреню хана кэрэитов. На нем был шлем из толстой бычьей кожи, обложенной узкими железными полосками, начищенными до блеска; чешуйчатый куяк, сплетенный из прочных ремней, туго обтягивал грудь и плечи; на голубом шелковом поясе (подарок хана Тогорила) спереди висел нож с серебряной чеканной рукояткой, сбоку — кривая сабля в зеленых ножнах, украшенных медными кольцами; носки легких замшевых гутул упирались в бронзовые фигурные стремена; к седлу был приторочен сайдак, расшитый цветными нитками. Его воины были одеты много проще, однако оружие, правда без всяких украшений, было у всех. Остро вспыхивали отточенные жала копий. Над алгинчи — передовым — трепетал туг из белых конских хвостов.

Джамуха с гордостью оглядывался на воинов. Это его дружина, созданная, вооруженная им самим. Когда-то, опасаясь за свою жизнь, он вынужден был искать покровительства Тогорила. Хан принял его, помог занять место отца в своем племени. Но эту дружину он создал сам, своим умом и трудом, и теперь никто из соплеменников уже не смеет оспаривать его власти.

Солнце поднялось от земли на три копья, когда они въехали в курень.

Огромная площадь перед ханским шатром была запружена всадниками в боевых доспехах. «Опоздал», — подумал Джамуха. Тогорил просил прибыть его в курень не позднее вчерашнего дня… Но не беда. Хан собрал воинов не для отражения врага, не для похода на чужие курени, а для торжественной встречи посла государя найманов — полководца Коксу-Сабрака. Тогорил хочет поразить ум посла многолюдием своего войска. Хан, видимо, надеется, что найманы выдадут Эрхэ-Хара — его брата и соперника. Перед этим Тогорил побывал в столице Алтан-хана китайского, обещанием платить дань и богатыми подарками купил у сына неба согласие помогать в борьбе с любыми врагами.

Врагов у Тогорила хватает, но самый главный и опасный — хан найманский.

В толпе воинов началось движение. Они выстраивались, образуя перед входом в шатер узкий проход. В первых рядах становились воины в железных шлемах и рыжих накидках из шерстяной ткани, за ними — одетые похуже, в кожаных шлемах или просто в шапках. У входа в шатер на огромном войлоке в окружении старших нойонов стоял Тогорил. Из-под островерхой шапки, опушенной мехом соболя, на виски опускались черные с проседью косицы, малиновый халат тяжелого крученого шелка стягивал пояс из золотых пластин с узорной чеканкой, на гутулах с круто загнутыми носками поблескивало золотое шитье. Хану что-то говорил его брат Джагамбу, стройный, подтянутый, тоже в шелковом халате, но без золотого пояса. Сын хана Нилха-Сангун проехал на вороном коне по проходу, выравнивая ряды воинов.