Гони из сердца месть

Элен подошла к окну, кутаясь в плед, пытаясь отделаться от воспоминаний о том разговоре с Полем. При всей своей легкости и артистизме натуры, Поль был упрям до крайности и неумолим. Он жил так, как хотел. И умер тоже так, как хотел. Как умирают многие служители танца. Не оставив после себя ни жены, ни детей.

Тени скользили по гостиной, принуждаемые закатным солнцем, которое стремительно покидало день, уступая время ночи. Элен казалось, что тени делают балетные па. Охваченная непонятным страхом, она включила свет — комната, залитая огнями хрустальной люстры, мгновенно переменилась, смущающие тени растаяли.

Элен отшвырнула плед, он осел на ручку кресла, а потом медленно сполз вниз по шелковой обивке, красной, как кровь, и голубой лужицей растекся по полу. Красная кровь и голубая. Элен усмехнулась. Ей больше нравится голубая. Потом Элен повернулась к двери, в которою тихо постучали. Она знала: там Роже.

— Ну как, ты рада? — спросил он, простирая к ней руки.

Элен прижалась к нему большим телом, сцепив мягкие пальцы у него на шее.

— Все так, как ты хотела? Видела газету?

Она разжала пальцы и провела руками по голове Роже, словно приглаживала волосы. Роже давно брился наголо, она никогда не видела его с шевелюрой.

— Конечно. Да. Пока все хорошо.

Элен кивала как китайский болванчик, а Роже смотрел на нее, с интересом наблюдая за ритмичными движениями головы. Он понимал, сейчас Элен сама не замечает, что делает. Значит, ее мысли заняты чем-то другим.

— О чем ты думала перед моим приходом?

— О… о тебе, — солгала она, не собираясь говорить правду.

— Ну хорошо. Мне остается только радоваться. — Роже огляделся. — А как насчет того, чтобы поесть? Я сегодня очень устал.

— Ох ты, мой молотобоец. — Смеясь, Элен погладила его по щеке. Длинные наманикюренные красные ноги царапнули кожу, на ней вспыхнул красный тонкий след. Она потерла его подушечкой указательного пальца. — Извини.

Роже кивнул бритой головой. Серебряная цепь на шее блеснула в свете люстры.

— А к чему такая иллюминация?

Мне стало страшно, едва не выпалила Элен правду, но вовремя спохватилась.

— Я хотела получше рассмотреть тебя. Я так по тебе соскучилась.

— Ммм… — промычал он, соглашаясь. Даже если это не так, а это наверняка не так, не важно, подумал Роже. — Так я поем сегодня у тебя или мы куда-нибудь съездим?

Элен ухватилась за его предложение, глаза ее снова заблестели.

— Как хорошо ты придумал! Ну конечно, мы поедем. Я хочу съесть бифштекс с кровью.

Роже вздрогнул и отвел глаза от обивки кресла. В свете хрустальной люстры она на самом деле была натурального цвета крови.

— Скоро должен произойти заключительный акт захватывающего спектакля, — говорила Элен, открывая косметичку.

— Он называется «Погребение брата»? — Роже усмехнулся. — Ты уже придумала надгробие?

— Нет, я закажу его, — в тон ему отозвалась она.

— Только за очень большие деньги. Кажется, это уже заказ номер два? Я ничего не перепутал?

— У тебя хорошая память. Но ты ленив, мой мальчик. Ты даже не приступил к исполнению первого заказа.

Роже засмеялся.

— Я не работаю в кредит. Официальный заказ на памятник Полю Гарнье не поступал.

— Потому что он не оставил мне денег на заказ. Он лишь высказал пожелание, чтобы ты изваял ему памятник. Вот я и стараюсь вернуть его деньги, чтобы осуществить его последнее желание.

— А благотворительностью ты, конечно, не занимаешься.

— Я подумаю об этом. Как только закончу нынешнее дело.

— Но тогда ты поставишь памятник Полю на деньги своего брата?

— Ты совершенно не прав. — Элен уже сидела перед зеркалом и водила по полным губам остроконечной помадой. — Я просто все события верну на один виток назад. Виноградник Поля мой брат вынужден будет продать мне, чтобы выкрутиться из истории, в которую попадет с текилой.

— В которую ты его вкрутила, — уточнил Роже. — Ты опасная женщина. — Он пристально оглядел ее с головы до ног. Такое щедрое тело… Обычно оно обещает щедрую, нежную душу.

— Нет, милый. В щедром теле щедрый ум!

— Однако!

— Посуди сам, разве я не умна? Я смогла убедить тебя, известного упрямца… помочь мне сплести интригу! — Она засмеялась. Потом, взглянув на лицо Роже и заметив совсем не то, что собиралась, поспешила добавить: — Прости, я иногда люблю пошутить, но, если серьезно, ты мне здорово помог со своей натурщицей.

Роже молча наблюдал за Элен. Сейчас она надевала свою «сто сорок седьмую накидку» — так он обычно подсмеивался над ее пристрастием к бесформенным нарядам.

— Ты мы едем? — Элен выпрямилась и, гордо вскинув голову, взглянула на Роже.

Глава семнадцатая Голова, разбитая вдребезги

Рик открыл глаза и снова закрыл. Веки были тяжелыми, будто из свинца. Сердце бешено билось, во рту стоял горький вкус, словно вся желчь, которая накопилась в организме, поднялась и сосредоточилась во рту.

Что со мной такое? — ворочался в голове вопрос. Где я?