Гончий пес 2. Правда Бориса. Часть 1 (СИ)

Сели в дальнем углу, за чистым, как дома, столом. Кашка попросил целовальника принести что-нибудь "постного". Тот понимающе кивнул. Вскоре на столе появилось все, что разрешено лишь в дни скоромные- зайчатина с лапшой, тушеная баранья голяшка, жареная ильменская рыбка. Не забыл кабатчик и про штоф фруктовой водки из погреба.

-Свободные у вас тут нравы,- удивлялся Василий.- В Москве бы за то заплевали.

-Потому и спорит Новгород с Московией уже какой десяток лет.

-А вы, значит, уже не Московия,- подначивал Губов.-Помнится, вечевой колокол Иван III еще сто лет назад у вас срезал.

-Дух свободный не срежешь. Он дороже всего.

-Ой ли? Чего же тогда от ляхов сбежал? Там, сказывают, свободы еще более.

Сказал то Василий и пожалел. Понял что насыпал соли на рану Дмитрия. Тот налился густой краской, сжал кулаки, но ничего не ответил.

-Борис Федорович за тобой прислал, помощь твоя ему нужна.

-Годунов?- не очень-то, как показалось Губову, удивился Кашка.

-Он. Возвысился до небес. Регентом царя стал. Его Ирина теперь царица.

-Знаю, не медведь в берлоге. Чем же помочь ему могу, простой бондарь?

И Василий рассказал о встрече с Борисом в своей деревеньке, о том, что Мстиславские, Шуйские и Глинские хотят его отравить.

Кашка долго размышлял.

-Значит, Борис князем Олегом себя возомнил,-сказал он наконец.

Губов удивленно вскинул брови.

-Вещий Олег был регентом малолетнего князя Игоря, сына Рюрика,- пояснил Кашка.- А потом он создал Русское государство. Для того в Киеве Аскольда убил и на его место сел. Сам от коня своего умер, змея укусила. Я монахам бочки делаю, они мне книги старые дают читать. Борис, видимо, тоже хочет свое государство создать, в правители метит.

-Высокой птице- высокий полет. Каждый к лучшему стремится, да не каждому от того прок,-ответил, вздохнув, Василий.- Думаю, Борис государству больше пользы принесет, нежели всякие Мстиславские. Ты же помнишь Ивана Федоровича? То Девлет Герая проспал, то под Коловерью его разгромили, то Кесь сдал. Сплошные промахи, а он мечтает свою дочку вместо царицы Ирины на трон взгромоздить. Коль родич никчемен, то и дочка такая.

-Отчего ты именно про Мстиславского-то заговорил?

-Говорю же, дочь у него, тоже Ирина. Ты, видно, не знаешь- по завещанию Ивана Васильевича, ежели жена царя Федора окажется бездетной, то её место должна занять дочь Мстиславского. А сестра Бориса, царица Ирина, никак родить не может. Сейчас для врагов Годунова самый удобный случай убрать Бориса, а не будет его, скинут сразу и Ирину. Понял, наконец?

-Понял.

-Слава Богу. С боярина Мстиславского и начнем вражьи ряды крушить. Ежели ты, конечно, согласишься. Кстати, Борис мне на дорогу 15 рублей отсчитал.

-Сколько?!-округлил глаза Кашка, который никогда не отличался жадностью.

- Дальше еще больше будет. Но дело не токмо в деньгах. Проснись, вылезь из своей норы, успеешь еще чернецов бочками порадовать. И о тебе, возможно, в книгах напишут, как о...спасителе нового Вещего Олега.

Этот довод оказался решающим для Кашки. В конце концов не для того на родину от ляхов вернулся, чтоб бочки строгать. Это уж по необходимости. Раз снова появилась возможность послужить государству, значит то воля божья. Вспомнил физиономии бояр и дворян, когда раздевал их до нога в Александровой слободе, рассмеялся. Василий не понял его смеха.

-Так, согласный, что ль?-спросил он осторожно.

И Губов на ухо нашептал Кашке что задумали они для начала с Борисом.

-Да!- ударил по столу кулаком, как кувалдой Кашка.- Пропаду и ладно, повеселюсь хоть еще немного перед смертью.

К приятелям подскочил целовальник, собрал слетевшую на пол посуду. Не спросив, принес еще штоф фруктовой водки.

-Токмо дело здесь надо закончить. Десять бочек купцу Поликарпу склепать.

-Времени нету,- поморщился Губов,- надобно скорее в Москву.

-Мое слово железное.

В тот день приятели гуляли в кабаке до самой Луны. А утром принялись в четыре руки варганить бочки. Василий помогал как мог и, в общем-то, у него неплохо получалось. К концу седмицы закончили. Дмитрий послал за купцом соседского мальчонку- сына кузнеца. Поликарп Матвеевич прилетел на крыльях, расцеловал Кашку, на радостях отвалил ему еще два серебряных алтына.

Утром приятели погрузились на большую торговую парусную лодку и отправились на другую сторону Ильменя. А уже в Дубовицах, что недалеко от Руссы, взяв становых лошадей, во весь опор помчались в Москву. По пути обсуждали как заявятся к Мстиславскому. При этом оба хохотали так, что чуть не вываливались из седел.

Дворовые людишки, окружившие блаженных, вспорхнули как воробьи, завидев кота. Иван Федорович Мстиславский и приближался осторожно, как-то боком, то ступая, то замирая, будто кот. Привечал боярин юродивых. Дай Бог доброта зачтется. А эти, сказывают, и вовсе вещуны отъявленные. Наговорят еще страстей. Боязно. Вон, блаженный Никола Салос, бросил под ноги царю Ивану Васильевичу кусок сырого мяса, предрек ему, что ежели тот Псков разорит, громом будет повержен. И сам Грозный отступил. А эти с чем пришли? Ох, неспроста их сюда занесло.