Гончие смерти. Сага дальних миров

На следующем снимке Роберт уже на несколько лет старше. Он очень худ и смотрит в камеру исподлобья, недоверчивым взглядом. Хотя он одет в костюм индейца, вид у мальчика невеселый и болезненный. Этого ребенка Альма Бэйкер Кинг описывала как маленького дикого мальчугана, обожающего игры, в которых требовалось убивать. Создается впечатление, что какое-то событие произвело на Роберта неизгладимое впечатление: он выглядит встревоженным.

От больной туберкулезом матери, кормившей его грудью невероятно долго — до четырех лет, и даже от нечастых встреч с дядей, страдавшим той же болезнью, у мальчика мог развиться туберкулез. На то, что ребенком он был слаб здоровьем, жаловалась впоследствии его мать в беседах со своей сиделкой. Миссис Говард признавала, что из-за этого она баловала Роберта, увеличивая его привязанность к ней.

Маленького Роберта преследовали не только обычные страхи шестилетних детей, он боялся и громкого шума, и темной комнаты, и воя ветра, и угрозы пожара. А если к тому же ребенок еще и болен, детские страхи становятся значительно сильнее.

В тот период, когда большинство детей начинает постепенно отходить от своих матерей и обращается за поддержкой к отцам, Роберт был лишен этой возможности. Профессия доктора Говарда требовала, чтобы он ставил нужды своих пациентов выше желаний маленького сына иметь в его лице покровителя и товарища. В результате шесги-семилетний Роберт, должно быть, чувствовал себя отвергнутым.

Это усугублялось и тем, что миссис Говард стремительно отдалялась от своего мужа. Его непостоянный, вспыльчивый характер и вечные наполеоновские планы часто давали ей повод к недовольству. Она начала понимать, что, выйдя замуж, совершила мезальянс, поскольку Эрвины гораздо более благородны, чем Говарды. К тому времени, когда Роберт уже повзрослел, она начала заявлять, что в ее жилах течет частичка королевской крови.

Для доктора Говарда его Эсси дней жениховства стала Хетч или даже Хек, а позже так стали ее называть и другие. Каждую попытку миссис Говард поддержать тот образ жизни, который она считала необходимым, ее супруг безжалостно высмеивал.

Чем более утонченными были ее поступки, тем более грубым становилось поведение доктора Говарда. Когда доктор приглашал на обед гостей, Эстер в отличие от всех остальных жен подавала каждое блюдо по очереди. И когда она убирала первую перемену блюд, Айзек, чтобы подразнить ее, кричал в дверь кухни: «Эй, Хек, это уже все?» Эстер Говард имела все меньше и меньше возможностей отдохнуть, тогда как ее муж часто обедал с друзьями и пациентами, причем не стеснялся рассказывать им о недостатках своей супруги. Чем более бесцеремонным и грубым становился Айзек Говард — «ветер в голове», как часто называли его друзья из Западного Техаса, — тем к большему совершенству стремилась Эстер, увеличивая тем самым пропасть между ними. Ее неизлечимая болезнь превращалось в действенное оружие, когда никакими другими способами не удавалось привести в чувство бесцеремонного супруга.

Это хоть и не явное, но продолжительное унижение, которому подвергали друг друга родители, мешало Роберту видеть каждого из них в реальном свете. Когда он стал старше, то часто останавливал отца, ссорившегося с матерью, причем так громко, что их голоса доносились до соседского дома Батлеров.

* * *

В очередной раз Говарды переехали в деревню, расположенную около водопада Уичита. Но и здесь они пробыли очень недолго. У Роберта сохранились неприятные воспоминания об этой деревне. Он увидел практически необитаемую голую землю. Бесконечные мили белых барханов солончака лежали, словно обглоданные кости великанов, там, где верхний слой почвы был снесен безжалостными ветрами. В солнечный день на них было невозможно смотреть — слепило глаза.

Здесь мальчик впервые увидел характерные для Северного Техаса «синие бураны». Для «синего северянина» характерно потемнение горизонта и внезапно поднимающийся ледяной ветер, и тогда теплый день превращается в холодный вечер. Синева с горизонта распространяется по всему небу, а моросящий дождь обычно сменяется обильным снегом или колючим градом. Если ветер усиливается, неминуем буран.

Роберту тогда было около семи лет, а значит, настала пора пойти ему в школу. Но списки учеников свидетельствуют, что Роберт пошел в первый класс тогда, когда ему исполнилось уже восемь, и сам он подтверждает в письмах этот факт. Возможно, мальчик еще не полностью оправился от своей болезни, но могла существовать и другая причина. Школьники всегда и везде с определенным подозрением относятся к новичкам, очень часто устраивают настоящие заговоры против ученика, только что появившегося в классе. И разумеется, Роберт, вечный новичок, был для них идеальной жертвой.

Слабый, замкнутый, постоянно ищущий защиты у материнских колен, Роберт всегда служил естественным объектом для насмешек. Даже когда он еще не ходил в школу, он часто боялся выйти со двора, зная, что его выследят соседские мальчишки.