Гончие смерти

– С ествой? – Хлопуша слегка порозовел. – Значит, вы возите узникам харчи?

Лесана усмехнулась.

– Я знала, что это тебя заинтересует. Харчи они возят не узникам, а охоронцам. Узникам достаются только объедки.

Хлопуша нахмурился и задумчиво пробасил:

– Изверги. Пытать кошмарными снами – еще куда ни шло, но морить узников голодом… – Он удрученно покачал головой.

При виде расстроенной физиономии здоровяка Лесана не удержалась от улыбки.

– Должно быть, для тебя самый жуткий сон – это тот сон, в котором ты видишь собственный пустой и опавший живот, – насмешливо предположила Лесана.

– Это так, – согласился здоровяк.

– Ладно. Теперь слушай меня внимательно, братец. Через час Буйсил с двумя другими мальчишками отправится в Морию. В темнице за этими отроками никто не следит, и Буйсил может свободно разгуливать там, где ему вздумается. И даже подходить к клеткам с узниками. Охоронцам скучно, и они рады каждому, с кем можно перекинуться словечком. Я дала Буйсилу особую траву, он бросит ее в отвар, которым опаивают Первохода. Эта трава протрезвит ходока и снимет с него сонную одурь.

Хлопуша внимательно выслушал Лесану, после чего сказал:

– Это все хорошо. Но ты сама говорила, что Первоход слаб и немощен. Едва ли он сможет выбраться из темницы.

– Ему и не придется, – отрезала Лесана. – Мы с тобой поможем ему.

Хлопуша хмыкнул.

– Честное слово, Лесана, когда я тебя слушаю, душа моя так высоко возносится, что я готов свернуть горы. Но Мория – не гора, и с места ее не сдвинешь. Как мы туда проберемся?

Лесана прищурила серые глаза.

– Ты невнимательно слушал, Хлопуша. Я ведь сказала, что Буйсил везет на остров телегу с харчами. Телега большая, и крыта она толстой рогожей. Мы с тобой спрячемся под эту рогожу, и паром перевезет нас через реку на остров.

– Паром? Гм… Звучит хорошо, – одобрил Хлопуша. – Ну а если охоронцы обыщут телегу? Что тогда?

– Не обыщут, – сказал мальчишка. – Никогда не обыскивают.

– Кому придет в голову самовольно пробираться в Морию? – сказала Лесана.

– И то верно, – снова согласился здоровяк.

– Тут, однако, есть одна загвоздка. На телеге мы сможем въехать на внутренний дворик крепости. Дворик крытый, а потому – темный. Там мы незаметно выскользнем из-под рогожи и попробуем пробраться в крепость. Однако обратно телега поедет порожняком.

– Как же мы тогда выберемся?

Лесана повернулась к мальчишке.

– Буйсил, расскажи ему.

– В подвале крепости есть подземный ход, – с готовностью ответил тот. – Один охоронец сказал мне в подпитии, что ход этот ведет наружу и выводит аккурат под восточный склон острова. Ходом этим никто не пользуется, потому как нет надобности. Однако все охоронцы про него знают. Восточный склон густо порос рогозом и камышом. А в полуверсте от него охоронцы держат в речном сарайчике несколько лодок.

– Мы выберемся обратно через этот ход, – заявила Лесана. – А Буйсил пригонит нам лодку.

Хлопуша хмуро взглянул на отрока.

– Ты сможешь найти этот ход, малыш?

Буйсил отрицательно качнул головой.

– Нет. Но если вы поймаете охоронца и заставите его говорить…

Паренек замолчал, не закончив фразу, но тут уже все было ясно без слов.

– Что ж, – проговорил Хлопуша, – тогда нам, пожалуй, пора сбираться в путь?

– Пора, – кивнула Лесана.

Хлопуша стянул с печи старый дырявый зипун и набросил его на старуху. А затем пошел к сумке с провизией. Лесана проводила его удивленным взглядом.

– Я думала, ты прежде всего возьмешься за оружие, богатырь.

– Оружие мы не забудем, уж будь уверена. А вот харчи… Сама ведь сказала, что Первохода кормят объедками. Насколько же приятнее ему будет нас видеть, если мы принесем с собой пару ломтиков вяленого мяса.

Лесана не нашлась, что на это возразить.

– Пойду до ветру, – деловито сообщила она и зашагала к выходу.

Когда девушка вышла из избы, Хлопуша повернулся к Буйсилу и сказал:

– Эй, малый, подойди-ка.

Паренек подошел. Хлопуша окинул его подозрительным взглядом и спросил:

– Зачем ты нам помогаешь?

– Я должен вам помочь, – спокойно ответил тот. – Лесана попросила меня об этом.

– Гм… – Хлопуша озадаченно поскреб пальцами щеку. – Значит, «Лесана попросила»… Отлично. А ты не боишься пойти против своих?

Паренек улыбнулся:

– Не боюсь. Я все равно на этом свете уже не жилец.

Хлопуша немного поразмыслил над тем, можно ли считать данную причину исчерпывающей, но так ничего и не надумал. Тогда он спросил:

– А почему не жилец?

– Родители от меня отказались. Тетка Устинья со свету сживает, твердит день и ночь, что меня легче убить, чем прокормить. А надысь в деревне сход был, так там порешили меня выгнать.

– За что?

– Говорят, что я дочку старосты испортил.

– А ты испортил?

Буйсил покачал головой:

– Не. Я ей юбку в хлеву задрал, а тут братец ее прибёг и шум поднял.

– Выходит, ты не виноват?

– Выходит, нет.

– И что думаешь делать?

Буйсил пожал покатыми плечами.

– Не знаю. Может, голодом себя заморю.

Хлопушу передернуло.

– Мысль неплохая, – сказал он. – Но перед тем, как помирать от голода, не забудь хорошенько поужинать.

Скрипнула дверь, и в горницу вошла Лесана. Приступили к сборам. Улучив момент, Хлопуша шепнул девке на ухо: