Гончие псы

Он не только привязался к Сюзанне как к человеку, но и теперь зависел от нее как от спутницы жизни. Мысль о том, что все будет кончено, заставила его почувствовать недомогание. Пот холодной пленкой покрыл его кожу. Он попытался что-то сказать, но слова застряли в горле. Вместо этого он погладил Сюзанне по плотным черным волосам, пытаясь успокоить дыхание.

– Мне не нужны ленточки перед дверью, – сказал он, будто стремясь объяснить, кто он есть. – Я должен действовать. Стараться что-то сделать. Вот как я разбираюсь с такими вещами.

Сюзанне повернула к нему голову.

– Мне бы хотелось меньше нуждаться в тебе, – сказала она с пониманием в голосе. – Однако мы такие, какие есть, оба.

Они долго лежали молча и в конце концов заснули. Сюзане – отвернувшись лицом к стене, Вистинг – на спине, сцепив перед собой руки.

54

Первый серый свет едва наполнил комнату, когда Вистинг проснулся. Он повернулся к Сюзанне, по-прежнему глубоко спящую возле. Она была еще красивее, когда все мышцы лица были расслаблены. Ресницы отдыхали на скулах. Морщинки почти исчезли, в ней было что-то особенно мягкое и мирное, и это легче было увидеть, когда она спала и не смотрела на него.

Под глазом дернулась мышца, и рот сложился в подобие улыбки, но он слышал по дыханию Сюзанне, что она по-прежнему спит. Он оперся на локоть и задумался, что ей снится. Потом осторожно откинул одеяло и встал с кровати.

Внизу из кухни доносились звуки. Ярко выраженный кофейный аромат встретил его еще на лестнице. Лине повернулась к отцу, когда он зашел на кухню.

– Ты ее чистил? – спросила она.

Он плотнее запахнул халат и покачал головой.

– Ты же ее на Рождество получил, – напомнила она и протянула ему готовую чашку. – Тебе следует ее чистить пару раз в год.

Он улыбнулся ей и сел за стол, а она начала делать кофе себе. Накануне, прежде чем лечь спать, Вистинг собрал документы по делу Эллен и унес коробку в машину.

Гряда облаков пришла с моря и достигла Ставерна в течение ночи. Погода стояла серая, но дождя не было.

Лине открыла холодильник.

– У вас тут почти ничего нет, – резюмировала она и закрыла дверцу.

Вистинг кивнул в сторону одного из шкафчиков.

– Там хлебцы лежали, или что-то вроде того.

Лине открыла шкафчик и просмотрела содержимое полок. В хлебнице она нашла половину нарезанного батона. Она достала из пакета два кусочка и положила в тостер.

– Ты готов столкнуться с ним снова? – спросила она и повернулась к отцу.

Он понял, что она имеет в виду, но неопределенно промычал в ответ.

– Рудольф Хаглунн, – сказала она. – Ты готов к встрече с ним?

– Думаю, да.

– Мы тоже готовы.

Он отпил из чашки.

– Так вы сделаете это?

Лине снова открыла холодильник и достала масло и банку клубничного варенья.

– Попытка не пытка, – изрекла она и положила продукты на стол.

– Сколько вас?

– Четыре автомобиля.

– Из газеты?

Вистинг увидел в уголке ее левого глаза небольшую морщинку.

– Две из газеты, – ответила она и отвернулась к тостеру.

– А кто четвертый?

Тосты выскочили, и Лине положила их на тарелку, а затем сунула в тостер еще два кусочка.

– С вами поедет Томми? – спросил он, когда она поставила перед ним тарелку.

– Да.

Вистинг не стал комментировать. Он был рад, когда отношения между его дочерью и раннее судимым датчанином Томми Квантером закончились. Ему не нравилось, что Томми Квантер по-прежнему является частью ее жизни, однако не хотел ничего говорить.

– Где ты был вчера? – поинтересовалась Лине. – Ты приехал домой позже нас с Сюзанне.

Он задумался, не стоит ли ему скрыть, что он делал вчера вечером, но если Лине собиралась ему помочь, она должна была обладать той же информацией, что и он.

– Я просматривал материалы по делу Эллен.

Лине прекратила жевать.

– Племянницы полицейского в очках?

Вистинг кивнул.

– Мне казалось, что у тебя нет доступа в здание полицейского участка, – заметила она.

– Юнас Равнеберг давал показания по делу, – сказал Вистинг, пропустив слова дочери мимо ушей.

– Почему?

– Он был в одном из списков. В тот день, когда Эллен пропала, поблизости видели красный «Сааб 900». У Юнаса Равнеберга как раз была такая машина.

– Она до сих пор стоит у него во дворе, – сказала Лине и сглотнула. – Получается, он был там, когда она пропала.

Вистинг отрицательно помотал головой.

– Он был в Швеции.

– Откуда это известно?

– Его сожительница это подтвердила.

Дочь нацепила на лицо скептическое выражение, но глаза горели.

– У тебя есть ее имя?

– Мод Турелль.

Лине повторила имя, смакуя его.

– Нам следует с ней поговорить, – сказала она и встала с места.

Хлеб выпрыгнул из тостера. Лине оставила его там, вышла в коридор и почти тотчас же вернулась со своим ноутбуком.

– Это с ней он жил, прежде чем переехать во Фредрикстад, – сказала она. – Ты знаешь, где она сейчас?

Он отрицательно покачал головой и услышал, как она что-то печатает на компьютере.

– Мод Турелль? – снова произнесла она. – Необычное имя, но я не могу ее найти.

– Не факт, что она еще жива.

Лине уставилась на него.

– Или она вышла замуж и сменила фамилию.