Гончие псы

На другой фотографии была реконструкция случившегося на перекрестке усадьбы Гюмсеред. В центре кадра был белый автомобиль. На его багажник опирался мужчина; что-то обсуждала группа следователей. Лине узнала поджарого криминалиста и некоторых других полицейских, ныне пенсионеров.

Главной была фотография свидетеля, которого так и не выслушали. Его звали Аксель Престхюс; высокий мужчина чуть старше пятидесяти. На нем была вязаная кофта, вокруг шеи обмотан толстый черный хлопковый шарф. Темно-коричневые кудряшки торчали во все стороны.

Томми молчал, не мешая ей читать.

Как и Рудольф Хаглунн, Аксель Престхюс любил рыбалку. Каждые выходные он ездил смотреть новые рыболовные места. Улов описывал в дневнике. Этот дневник был при нем: Престхюс показывал фотографу «Верденс Ганг» отчет о рыбалке семнадцатилетней давности. В субботу, 15 июля, он записал: «Дамтьенн. 20.45: Форель, 132 грамма. 21.15: Форель, 94 грамма. 21.35: Форель, 168 грамм».

Дамтьенн – это лесное озеро, где, по словам Рудольфа Хаглунна, он был на тех выходных, когда похитили Сесилию Линде. Свидетель помнил, что на другой стороне озера были какие-то люди, но опознать их он бы не сумел.

Престхюс приехал на озеро довольно поздно и поймал первую рыбу примерно через час после приезда. Он припарковался за старым белым «Опелем Рекорд», но на следующий день, когда он уезжал, этой машины там уже не было.

Аксель Престхюс следил за делом Сесилии по газетам, и, прочтя, на каком алиби настаивал Рудольф Хаглунн, решил, что должен поговорить с полицией. Он позвонил в приемную и спросил ответственного за дело Сесилии. Его с ним соединили, и он рассказал о том, что видел. Ответственный поблагодарил его за сведения и пообещал, что с ним свяжутся, если будет решено, что наблюдения Престхюса представляют для следствия интерес. Ему так и не перезвонили.

Адвокат Хаглунна сказал, что ознакомился со всеми материалами по делу и не нашел в них имени Акселя Престхюса. То есть полиция избирательно пустила в ход материалы и сомнительным способом добилась осуждения Рудольфа Хаглунна за убийство.

Инспектор полиции Вильям Вистинг недоступен для комментариев. И. о. начальника полицейского управления Аудун Ветти сообщил, что дело передано в специальный отдел внутренних расследований и что руководитель расследования отстранен от должности.

Лине отложила газету.

– Какие у тебя планы? – спросил Томми.

– Я должна проверить кое-какие сведения по делу об убийстве, – ответила она.

– Какие сведения?

– О Юнасе Равнеберге. Он жил в Ларвике до того, как переехал во Фредрикстад.

Томми наколол последний ломтик бекона на вилку.

– Ты поедешь домой?

Лине покосилась на фотографию отца в газете.

– Поеду, – кивнула она.

37

Они ехали в тишине. Когда они свернули с главной дороги, Хабер достал пачку табака и начал скручивать сигарету. Другой, более крупный и тяжелый автомобиль оставил на грязной дороге глубокую колею. Эта дорога вела примерно к пятнадцати летним домам, разбросанным по окрестностям. Выше она раздваивалась, но колея уходила направо, к дому Вистинга.

Машину кидало из стороны в сторону. Колеса с трудом преодолели самую сложную часть пути, затем дорога пошла вниз к парковке. Там стоял чужой автомобиль. Журналисты, подумал Вистинг, но отмел эту версию, подъехав поближе. Это был дорогой «Мерседес GL» с порогами по бокам. Водитель стоял на террасе дома.

– Снова гости? – спросил Хабер.

– Незваные, – сказал Вистинг.

Он припарковался. Мужчина стоял возле дома, смотря прямо на них. На нем было длинное пальто, в руках папка с документами. Было еще слишком далеко, чтобы Вистинг мог понять, кто это.

Хабер сунул самокрутку в рот и прикурил.

– Я следом, – сказал он и затянулся.

Вистинг пошел по тропинке и на полпути узнал мужчину. Адвокат Сигурд Хенден.

Новый адвокат Рудольфа Хаглунна кивнул ему, но руки не протянул.

Вистинг кивнул в ответ.

– Нам, наверное, не следует разговаривать, – сказал Вистинг.

– Наверное, нет, – ответил Хенден.

Легкая изморось украсила темно-седые волосы адвоката красивой вуалью.

– Я приношу извинения за то, чем все это для вас обернулось, – сказал он.

Вистинг не ответил, но встал рядом с адвокатом, тоже лицом к морю. Грузовой корабль направлялся на восток.

– Как вы нашли это место? – спросил он и кинул взгляд на лежащий на тропинке таз, под которым был скрыт отпечаток сапога.

– Ваша сожительница рассказала.

Вистинг ошарашенно посмотрел на Хендена.

– Сюзанне?

– Прошу прощения. Я пытался вам дозвониться, но поскольку вы не отвечали, я попробовал пойти другим путем. Она сказала, что вы здесь.

– Когда вы с ней говорили?

– Вчера вечером. Я бы не стал ей звонить, если бы это не было важно.

Порыв ветра заставил ближайшие деревья покачнуться, с ветвей полетели капли. Ветер погнал коричневую листву по площадке перед домом.

Ему Сюзанне ничего об этом не сказала. А Ингрид никогда бы никому не сообщила такую информацию. Вреда она принести не могла, но и особой нужды делиться ею не было. Сигурд Хенден был профессиональным участником процесса, но с кем еще могла говорить Сюзанне? Ингрид просто приняла бы сообщение и передала ему.