Аудун Ветти был уполномоченным по следствию во многих делах, которые расследовал Вистинг, и в деле Сесилии тоже. Сотрудничество было изнуряющим. Ветти с трудом принимал мнения и предложения других, к тому же избегал принятия важных решений. Двигателем его работы было желание выдвинуть вперед самого себя. Раскрытие преступления имело для него значение лишь в одном смысле – подняться по карьерной лестнице. Два года назад его усилия принесли результат. Его назначили заместителем начальника полицейского управления, теперь он служил в Тенсберге. В последние месяцы он исполнял обязанности начальника полицейского управления и уже прикрепил к погонам новую звездочку.
Он тяжело выдохнул, расстегнул пуговицы на форменной куртке и положил на колени папку с документами.
Вистинг откинулся на стуле.
– Дело Сесилии, – произнес он.
Аудун Ветти кивнул, но не стал ничего говорить.
– Вы знаете больше, чем я? – поинтересовался Вистинг.
– Это было ваше дело, – ответил Ветти, покачав головой. – Ваша ответственность. Если произошло что-то неправомерное, вы должны знать об этом лучше меня.
Вистинг никак не прокомментировал это умывание рук.
– Вы что-то знаете об основаниях для ходатайства в комиссию по пересмотру дела? – уточнил он.
Аудун Ветти расстегнул молнию на папке с документами.
– Я учился вместе с Сигурдом Хенденом, – сказал он и достал пачку скрепленных бумаг. – Он отправил мне копию ходатайства. Вероятно, чтобы дать нам время подготовить опровержение. В любом случае мы получим документы из комиссии.
– Что у него за основания?
– Он попросил повторно исследовать окурки, – сообщил Ветти и, пролистав стопку до последних страниц, протянул Вистингу бумаги.
Вистинг взял их.
– И?
– Они лежали в замороженном состоянии семнадцать лет. Материала стало меньше, зато методы исследования улучшились. Как бы то ни было, результат не изменился.
Вистинг читал бумаги. Адвокат защиты отправил образцы на анализ в нейтральную, независимую лабораторию в Ставангере. Результат не отличался от результата, полученного Институтом судмедэкспертизы. На двух окурках не было найдено клеточного материала, пригодного для ДНК-анализа, но образец А-3 дал полный ДНК-профиль. Совпадение – десять из десяти маркеров.
– Не понимаю, – сказал Вистинг; он действительно не понимал.
– Вам не казалось странным, что на двух окурках не нашли следов человеческого ДНК, а с последним образцом так повезло?
– Здесь многое могло сыграть роль.
– Три окурка, – продолжил Ветти и поднял три пальца. – Оставленные одним человеком, на одном месте, в одно время, при совершенно одинаковых обстоятельствах.
– Мы не знаем, принадлежали ли Хаглунну два других, – возразил Вистинг. – Их могли оставить другие люди, они там могли неделями лежать.
Ветти покачал головой.
– Вы и сами в это не верите.
Вистинг должен был признать его правоту, но не стал говорить об этом вслух.
– Однако это ничего не меняет, – заметил он, чувствуя, что хватается за соломинку.
– Сигурд Хенден сделал то, что семнадцать лет назад должен был сделать ты, Вильям.
Вистингу не понравился ни его тон, ни то, что Ветти назвал его по имени.
– Хенден провел анализ содержимого сигарет, – продолжил Ветти и движением пальца велел Вистингу перевернуть страницу.
Вистинг просмотрел текст. Три окурка исследовались в датской лаборатории аналитической химии. Состав каждого из них был показан в процентах. В разнообразии химических соединений узнавались смола и никотин.
– Современные сигареты – это высокотехнологичный промышленный продукт, в котором вкус, содержание никотина и другие факторы определяются во время производства, – продолжал Ветти как по писаному. – Существуют различные типы табака и различные способы улучшить его. Снюс[15], сигареты и табак для самокруток изначально были абсолютно натуральными продуктами. Современные табачные продукты содержат множество добавок.
Он подался ввперед и указал на перечень веществ на странице.
– Кое-что из этого – следы ядохимикатов для защиты растений, кое-что – защита от сырости, а кое-что было добавлено для улучшения вкуса.
Вистинг кивал. Он еще не прочел заключение, но уже знал, что там будет.
– Суть в том… – сказал Ветти, отклонившись, – … что два окурка без ДНК – не той марки, что окурок с ДНК. В лаборатории даже провели сравнительный анализ и сделали вывод, что два окурка, не давших результатов, – это «Тидеман Гюль Микс № 3», а окурок, давший результат, – «Петтерэйес Бло № 3».
Вистинг молчал. Он помнил, что допросы прерывались каждый раз, когда Рудольфу Хаглунну нужно было перекурить. Он сидел с пачкой табака на коленях и скручивал сигарету, а потом они шли на террасу на крыше. Пачка табака была у него с собой с тех пор, как его задержали. Когда она кончилась, ему приходилось стрелять у полицейских. Тогда никто даже и не думал о запрете курения. Со стороны следователей это было жестом доброй воли. Допрос мог начаться с сигареты.
– Кто-то, – сказал Ветти. Он поднял указательный палец и наставил его на Вистинга. – Кто-то в этом здании подменил образец А-3 окурком с допросов.
Вистингу нечего было возразить.